Подняться на Эверест. Спуститься на лыжах. Снять фильм. Всё это умеет Виталий Лазо — альпинист, обладатель звания «Снежный барс», уроженец Камчатки, житель Красной Поляны. Покорению высочайших вершин мира он отдал более тридцати пяти лет. В его копилке девять документальных картин. В начале года на экраны онлайн-кинотеатров вышел новый документальный сериал — «Кислород. Эверест». О том, зачем ходить в горы, что самое сложное в экспедиции на Эверест и как делают кино в зоне смерти, Виталий Лазо рассказал нашему корреспонденту.
Амбициозные мечты
Застать Виталия Лазо в Сочи — большая удача. Нам повезло. Буквально несколько дней назад он вернулся из Африки: совершал восхождение на Килиманджаро. За месяц до этого был Охос-дель-Саладо — высочайший вулкан в Чили. А начиналось всё с Камчатки.
— Отец был заядлый путешественник. У нас был мотоцикл «Урал» с коляской. Папа очень был рукастый, всё творил самостоятельно. Приспособил мотоцикл для серьезных путешествий. На коляске кибитка была, и мы в выходные выезжали в лес. Для меня эти поездки были как праздник. Ночевки в лесу, где-то возле озера, рыбалка... Но всё это было очень дозировано, потому что много времени он с друзьями проводил в походах и восхождениях. И для меня это было что-то запредельное, пока в мои двенадцать лет он меня не позвал на вулкан — Авачинскую сопку. Потом мы ходили на Бакенинг, на Вилючинский. Это, конечно, было для меня открытие. Собственно, с этого возраста я и заболел горами,— рассказывает Виталий Лазо.
На вопрос о том, сколько вершин покорено, альпинист лишь улыбается: сбился со счета. Только тех, что выше семи тысяч метров, более сорока. Среди них и высочайшая точка планеты — Эверест. Восхождение на нее Виталий Лазо и его напарник Антон Пуговкин совершили в мае 2022 года.
— Антон, как и я, имеет звание «Снежный барс». Его получают альпинисты, совершившие восхождение на все самые высокие пики на территории бывшего СССР. Когда решили ходить на восьмитысячники, таких людей достаточно много, стали делать нечто необычное: спускаться на лыжах. Так было и во время экспедиции на Эверест. Задача была амбициозная. Сначала планировали совершить восхождение и спуск со стороны Китая, но власти Поднебесной закрыли доступ на гору. Так что переориентировались на сторону Непала,— говорит альпинист Виталий Лазо.
Еще одной уникальной особенностью экспедиции россиян стали съемки документального фильма. Конечно, в мире есть спортсмены, которые берут с собой камеры, снимают ролики для домашнего просмотра, существуют и профессиональные компании, которые выпускают потрясающие фильмы, но вот спортсменов-альпинистов, кто делает качественное кино с настоящей драматургией, точно нет. Картины Виталия Лазо и его команды набирают миллионы просмотров, а их рейтинг на «Кинопоиске» приближается к девятке.
— Начиналось всё с небольших роликов, которые я снимал для себя на мыльницу. Постепенно стал учиться делать это более профессионально. Когда готовились к экспедиции на первый восьмитысячник — Нангапарбат, задумался, где взять денег. Восхождение — дело не из дешевых. Надо привлекать партнеров и спонсоров. Но что я могу им дать взамен? Только рекламу, и она должна быть такой, чтобы ее увидели сотни тысяч. Как и о чем снимать, понимания не было вообще. Было только огромное желание сделать фильм, простейшая камера, которую даже полупрофессиональной не назовешь, один объектив и один фильтр. Друзья помогли сделать режиссуру и собрать первую картину — «Фрирайд в зоне смерти». Она набрала миллион просмотров. Я изначально понимал, что не нужно снимать просто кино про горы, что в фильме должна быть своя драматургия, чтобы у зрителя в голове что-то щелкнуло, заставило его по-другому взглянуть на себя и свое окружение. Наши фильмы художественно-документальные, мы не актеры: всё, что показываем, так и происходит,— делится Виталий Лазо.
В приключенческих картинах, в отличие от документальных фильмов о прошлом, существует не сценарий, а план, ведь предусмотреть в таком деле всё невозможно. Так случилось с Виталием Лазо во время съемок восхождения на Эверест. Как и любая другая экспедиция, она началась с акклиматизации. Для этого альпинисты совершают из базового лагеря подъемы на различные высоты: в первый день — на шесть тысяч метров, во второй — на шесть с половиной тысяч, в третий — на семь тысяч. Во время каждого такого выхода ночевка на определенной высоте.
Если поставил цель
— Во время подъема на высоту семь тысяч метров к нам в палатку на ночевку попросились два шерпа. Это люди из местного народа, они поколениями живут в горах, на высотах от трех тысяч. Они очень выносливы и помогают путешественникам в подъеме на гору снаряжения, расчистке маршрута и так далее. Большие труженики. Так вот, эти ребята всю ночь кашляли. После ночевки мы с моим напарником, Антоном Пуговкиным, как и положено, спустились в базовый лагерь и к обеду почувствовали себя плохо. Поднялась температура. Выяснилось, что в долине горы Эверест существует какая-то странная болезнь. Шерпы ее переносят достаточно легко, а вот для европейцев она опасна. Многие, кто подхватывает такой вирус, вынуждены не просто прекратить экспедицию, а улететь домой. В нашем случае пришлось вызывать вертолет, лететь в Катманду, где нас доставили в госпиталь,— рассказывает альпинист.
Первое, что сказали непальские врачи: «В горы в этом сезоне уже точно нельзя». Но, как говорится, если очень нужно, то можно. Причин у Виталия Лазо и его напарника было несколько. Одна из них — акклиматизация. Она проходит достаточно быстро, после недели перерыва, поэтому весь процесс необходимо повторять снова. Но главное — особая миссия: развеять на вершине Эвереста прах Людмилы Аграновской — первой в СССР альпинистки, получившей звание «Снежный барс».
— После болезни у меня болели все суставы, опухли пальцы на ногах. В первый день возвращения в базовый лагерь мог пройти не больше пятисот метров. На второй день — чуть больше, около километра. Решаем идти. Дело в том, что подъем на Эверест совершают в очень небольшое по времени окно: с двадцатого по двадцать пятое мая, когда ненадолго прекращаются ветра. Не попадешь — экспедицию придется отложить до следующего года,— рассказывает «снежный барс» Виталий Лазо.
Подъем на вершину Эвереста занимает пять дней. Самое тяжелое — отсутствие кислорода. Из-за этого любое движение делается в три раза медленнее, на один шаг приходится десять вдохов. У Виталия Лазо, помимо необходимого оборудования за спиной, на рюкзаке лыжи. Надеть ботинки на вершине занимает один час.
— Несколько раз я был готов выбросить лыжи. При подъеме на Эверест сначала проходишь малую вершину — 8700 метров. Думал, дойду — выброшу лыжи. Поднялись, а там уже видна основная вершина — 8848 метров. Открылось не второе, а, наверное, двадцать второе дыхание, решил нести лыжи и дальше. На основной вершине мы с Антоном обнялись, поздравили друг друга, позвонил жене. Казалось, что спуститься на лыжах сил нет. Но потом представил, что через две недели буду в теплой квартире вспоминать, что такой шанс был, а я его не использовал. Так что «встегнулся» и поехал. Спуск на лыжах на большой высоте не сильно сокращает время: требуется большая концентрация, сердце бьется около двухсот ударов в минуту. Метров тридцать проехал — надо останавливаться,— объяснил Виталий Лазо.
Кстати, восхождения на вершину альпинисты совершали ночью. Ведь самое опасное в экспедиции — именно спуск. Человек изможден физически, а радостные эмоции опустошают его и морально. Именно поэтому все спуски совершаются в светлое время суток, чтобы хоть немного снизить риски.
— Иногда меня спрашивают, о чем думает человек, оказавшись на вершине мира. Главное — постоянно следить за обстановкой на горе. Твои уши превращаются в локаторы, глаза — в радары, постоянно анализируешь обстановку. На Эвересте у меня начался отек мозга. Единственное лечение от этого — сброс высоты. Не спустишься —умрешь в течение нескольких часов. Мы спустились до семи тысяч. Я, видимо, соображал уже совсем плохо, предложил остаться переночевать. В какой-то момент что-то меня остановило, вспомнил, как всем, с кем путешествую, всегда говорю: «В любой ситуации спускайтесь вниз, хоть на карачках». В итоге несмотря на то что даже терял сознание несколько раз, все-таки спустились в базовый лагерь на шесть с половиной тысяч. Выпили по бутылке пива. А на следующий день вызвали вертолет и вновь оказались уже в знакомом нам непальском госпитале, где врачи были очень удивлены, увидев нас,— улыбается альпинист Виталий Лазо.
Виталий Лазо стал первым россиянином, кто спустился на лыжах с Эвереста. Их он так и не выбросил, передал в Музей друзей в Красной Поляне. В ближайших планах у «снежного барса» еще несколько восьмитысячников. Среди них — гималайская Аннапурна, Дхаулагири и Эверест, теперь уже с восточной, китайской стороны.
— Так что же заставляет идти в горы, понимая все риски?
— Каждый альпинист ставит задачу вернуться домой целым и здоровым. Делая экстремальную вещь, человек расширяет горизонт. Важно, чтобы планка перед тобой была всегда немного впереди. Когда ты ее отодвигаешь, тебе интересно. Самое главное — не перейти определенную черту,— говорит Виталий Лазо.
— А как ваши родные относятся к таким опасным занятиям?
— Поддерживают. Все, кроме мамы. Ей я не говорю про свои экспедиции. В реальности всё зависит от степени профессионализма. Например, если вы без прав сядете за руль и выедете на МКАД, авария точно будет. А если пилот «Формулы-1» проедет по дачному поселку, ничего не случится,— отмечает «снежный барс».
— Тогда напоследок дайте совет, как сделать первые шаги в горы.
— Начните с простого трекинга. Так, чтобы поход чередовался с комфортным отдыхом в благоустроенном месте. Если новичка, который посмотрел наш фильм, отправить на сложный маршрут, то вспоминать он будет только пятки идущего перед ним. Вряд ли такое занятие ему понравится,— говорит Виталий Лазо — первый россиянин, который спустился на лыжах с Эвереста.
