Об одной такой семье из станицы Новодмитриевской мне рассказал краснодарец Саша Чернявский, снимающий фильм о современных казаках («Меж двух рек», № 27 от 29 июня 2016 г.).
Игорь и Мария Васильченко поженились совсем юными, сегодня воспитывают дочь, следуют традициям казачьего уклада и живут ремеслом.
* * *
Разговариваем с Игорем в комнатке, наполненной звуками с улицы, солнцем, древесной стружкой, столярными инструментами, обломками досок и множеством самых разных интересных вещиц — от старых икон до заготовок для будущего маяка и самолета.
«Нормальные люди работают и убирают за собой, а я вот...» — смущается хозяин захламленности помещения.
Успокаиваю, как могу: «Все в порядке! Это же мастерская, значит, здесь имеет право быть творческий беспорядок».
Вот уже год Игорь и его жена Маша делают деревянные игрушки. Он вытачивает формы, она — расписывает. Тем и живут. Супруги Васильченко вместе учились в специализированном колледже города Хотьково Московской области. Там и познакомились в 2009 году.
Игорь удивил меня тем, по какому принципу выбирал учебное заведение. Ни разу не встречала такого студента.
— Колледж им. Васнецова — интереснейшее место. Только представьте, его основал Савелий Мамонтов. Тот самый, который прославился меценатством и строительством Московско-Ярославской железной дороги.Именно на базе усадьбы Мамонтова открыли в давние времена школу для местных детей. Чтобы они могли не только крестьянствовать, но и заниматься ремеслами. В этой усадьбе часто бывали Репин, Васнецов. Творческая тусовка, в общем. Маша закончила отделение керамики, я не закончил отделение резьбы по дереву.
Свою историю знакомства с женой Игорь назвал «обычной, студенческой» — он на третьем этаже общаги жил, она — на пятом. Действительно, обычная. С той, наверное, разницей, что уже через полгода учебы 18-летний Игорь решил жениться.
— Мне было срамно встречаться (лексика героя сохранена, — прим. авт.). Я понимал, что если с этой девушкой здесь и сейчас, то она будет моей женой. К свадьбе подтолкнули и географические обстоятельства (смеется). Маша — из Владимирской области, я — из станицы Новотитаровской Динского района Краснодарского края. Ну не разорваться же нам между регионами. Так что женился и увез к себе, — объяснил парень.
* * *
24-летний Игорь и 25-летняя Маша вместе уже седьмой год, растят четырехлетнюю дочку Весту. И, по словам обоих супругов, стараются жить по-казачьи. Прежде всего чтут традиции. А традиция, по словам Игоря, в первую очередь складывается из человеческих взаимоотношений.
— Считаю, не нужно спорить со старшими, доказывать деду или отцу, что ты крутой. Промолчи иной раз — сохранишь согласие в доме. К тому же я — их продолжение, мы — единый род. Так зачем ссориться? Мы делим большой дом с моими родителями. Мне нисколько не срамно жить с мамой и папой. У нас свой отдельный быт, свой заработок, так чего не жить? — считает Игорь Васильченко. — Родители у нас, кстати, самые обычные. Мой папа Юрий Васильевич тоже столярничает, мама Людмила Сергеевна занята домом. А Машин папа работает в сфере недвижимости, мама трудится в банке.
Васильченко стараются, как было заведено в старину, все делать вместе. И часто вспоминают пословицу: казаку все нипочем, когда жена при нем. Вместе держат мастерскую, ездят на казачьи сборы.
— Я занимаюсь военно-полевой подготовкой, жена — творчеством или готовкой, ребенок рядом играет. Также мы поем песни черноморских, донских и терских казаков. И пение нас сплачивает. Мы не коммунальные проблемы обсуждаем, а говорим о семье,
Отечестве, воспитании детей.
Васильченко интересуются своими корнями, их знанию своей родословной можно только по-хорошему позавидовать. Игорь рассказал, что его прабабушка Елена Андреевна Васильченко (девичью фамилию парень сейчас пытается узнать) была из черноморских казачек. И даже при советской власти добивалась, чтобы дали работать именно на своем наделе, который любовно называла «царева земля». Прадед Кузьма тоже был из черноморских казаков. Супруги Васильченко воспитали троих сыновей — Василия, Андрея и Вениамина.
— Андрей погиб во время Великой Отечественной войны, а Василий, мой дед по отцу, выжил. Он был связистом — на передовую не взяли из-за инвалидности. В детстве во время полевых работ он случайно выколол глаз колоском пшеницы.
Маша тоже интересуется историей. Недавно узнала, что среди ее «неказачьих» предков были кавалеристы, воевали за веру, царя и Отечество.
Супруги Васильченко стараются соблюдать традиции даже в домашнем быту, в одежде и в целом во внешнем облике. Игорь, например, носит шаровары и рубаху, отпустил усы, с которыми здорово похож на поэта Михаила Лермонтова. Маша одевается в длинные платья. В их доме есть «красный угол» с иконами, стены собственноручно расписаны цветочными орнаментами, пол устлан вязаными половиками. И все это делается не напоказ, а для себя. Просто потому, что душа так просит.
Молодые супруги не играют в казачество и не впадают в крайности. Например, готовят на газовой плите, а не на дровяной печке. А традиционный казачий наряд (шаровары, сапоги и папаху) Игорь носит только в холодное время года. Говорит, летом слишком жарко.
— Считайте меня халявщиком, но я так чувствую (смеется). Ну, потеет у меня голова под папахой летом. Когда пойму, что не могу без нее в июле, буду носить. А вообще есть хорошее выражение — «форма определяет содержание». Когда есть содержание, появляется желание найти его материальные атрибуты. Но это происходит постепенно. А когда содержания нет, человек гонится за внешними деталями. И это печально, — говорит Игорь.
И показывает мне огромный отрез ткани, из которого должны «родиться» еще одни шаровары. Современный портной, наверное, смог бы сшить из него два женских платья. Но в старину любили размах.
Каждое воскресенье супруги стараются ходить в церковь. Игорь говорит об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Как будто сегодня каждый молодой человек обязательно наведывается в храм по выходным, как раньше в казачьих станицах.
Нет, он, конечно, знает, что нынешняя молодежь зачастую носит крестики и другие религиозные символы, не понимая сути той религии, которую якобы исповедует или почему-то стесняется проявлять свою веру. Игорь объясняет это так:
— Мы живем в социальном потоке. Он диктует, что нужно быть в тренде. Если ты в тренде, но вместе с тем имеешь что-то важное для себя, яркое, вне тренда, общество тебя не примет. — Именно поэтому многие люди боятся показать свое настоящее лицо, отпустить себя что ли. Мне таких очень жалко.
* * *
Мы говорили больше двух часов. За это время Игорь рассказал многое о себе и своих близких.
Чтобы содержать семью, Игорь пять дней работает в арендованной мастерской в краевом центре.
— Я пробовал работать в станице — не получается. Все время тянет домой: то чаю попить, то с дочкой поиграть, — признается парень. — Но когда ты глава семьи, привередничать нельзя. Чтобы крепко стоять на ногах, нужно много трудиться. Радуюсь, что могу работать на себя. Мне есть с чем сравнить, так как успел поработать в разных местах «на хозяев» — и на бумажной фабрике, и в цеху по производству мебели.
В мастерской Игорь делает заготовки деревянных игрушек и отвозит их домой, чтобы жена их расписала. Из города до станицы и обратно он добирается общественным транспортом. А ночует в Краснодаре у приятелей или в здании, где арендует помещение. Снимать квартиру пока не по карману.
— Наши игрушки заинтересовали людей из разных уголков страны и даже Германии. Наверное, потому, что делаем их с душой. Мы не просто ремесленники, а художники. Кроме того, основу для игрушек берем у матушки-природы — бук, ольха, ясень, дуб. Детям это в новинку. Радует, что знакомые и незнакомые люди участвуют в создании наших игрушек. Одна молодая мама сказала: «Хорошо бы сделать деревянные грибочки». Мол, пусть ребенок их по дому, как по лесу, ищет. Так появились связки грибов. Другая мама увидела наш маяк и вообразила его разборным. Так появился маяк-пирамидка.
Свою мастерскую супруги ласково называют «гнездом». Для них именно это слово символизирует семью, родной дом. Ну и с деревом ассоциации тоже просматриваются.
* * *
Напоследок Игорь сказал, что мечтает в будущем иметь большой надел земли, заниматься хозяйством.«15 соток, которые у нас есть сейчас, это не земля, а так — дача», — считает он. На ПМЖ в город чету Васильченко не тянет. Куда милее своя станица, в которой живет чуть больше шести тысяч человек.
«Да чего о нас писать-то? Живем обычно: казакуем, трудимся, растим ребенка», — удивляется Игорь.
Наверное, вправду не понимает, что самое удивительное — то, что такие люди, как он, еще встречаются в обществе потребителей.
И как жаль, что те, кто, как семья Васильченко, живут вне трендов и стереотипов, никогда не станут героями нашего времени.
