Я сейчас временно живу одна. И что я заметила: мое мусорное ведро успевает наполниться до краев всего за день. Утром я его вынесла, а вечером глядишь — оно уже опять полное, даже утрамбовывать приходится.
Ну а чему удивляться: современные производители не экономят на упаковке. Что бы ты ни купил, всё сначала надо раскрыть, развернуть. А куда обертку? Правильно, в мусор. Вот так за вечер и забивается мусорное ведро всякими пакетами, коробочками да баночками.
Наша куча растет
По статистике, Россия ежегодно производит более шестидесяти миллионов тонн твердых бытовых отходов. Это примерно четыреста килограммов на каждого жителя страны. Просто задумайтесь!
При этом объемы «выдачи» мусора населением ежегодно растут на один — два процента. По прогнозам экологов, к 2050 году россияне будут выбрасывать до ста миллионов тонн твердых отходов ежегодно.
Но оставим в стороне прогнозы... «Мусорная картина» удручает уже сейчас. И преимущественно тем, что производить-то мусор мы производим, а что с ним делать, толком пока не решили.
На данном этапе в стране перерабатывается всего лишь семь — восемь процентов от общей мусорной кучи. Всё остальное отправляется на свалки. А их уже перестало хватать.
Экологи на нервах
В апреле нынешнего года гринписовцы обнародовали доклад под названием «Экономика разомкнутого цикла». Он посвящен именно мусорной проблеме.
По мнению «зеленых», Россия в данный момент переживает самый настоящий мусорный кризис. И, если вопрос срочном порядке не решать, к 2024 году в трети регионов страны попросту закончится место на свалках.
Главной причиной роста общероссийской мусорной кучи экологи называют расцвет производства и потребления одноразовой тары и упаковки. В общем, это именно то, о чем я в самом начале сказала.
Основную долю в мусорном ведре русского человека занимает пластик. А ведь он очень долго не разлагается!
Что делать? Идеи гринписовцев банальны. По их мнению, надо, во-первых, ограничить оборот одноразовых пластиковых изделий, а во-вторых, стране необходимо научиться перерабатывать мусор.
Но на словах красиво, а попробуй сделать! С этим пока большие сложности.
А как там у них?
Есть такая пословица: «Всё познаётся в сравнении». Поэтому я решила взять для сравнения Швецию — небольшую европейскую страну, которая добилась почти стопроцентной переработки отходов. Причем здесь не только свой мусор перерабатывают, но еще и из других стран завозят, чтобы мощности не простаивали.
Для справки: население Швеции — 9,5 миллиона человек. Это примерно полтора Краснодарского края или чуточку больше.
Думаете, шведы какие-то там чистоплюи? Ничего подобного. Бытового мусора они производят даже больше, чем мы, русские: 478 килограммов в год на человека. Но при этом на свалки попадает всего 0,8 процента от мусорной кучи, и это в основном то, что никак нельзя переработать.
Пятьдесят целых шесть десятых процента отходов воспринимается шведами как вторсырье, а 48,6 процента мусора они сжигают, но не просто так, а ради производства энергии. Пластмасса, бумага, пищевые отходы — всё летит в топку.
Ежегодно именно таким способом в Швеции производится свыше 17 ТВт⸱ч тепловой и электрической энергии. Для этих целей приходится сжигать два миллиона тонн своего мусора, а еще и по полтора миллиона тонн просить у соседей: Норвегии, Ирландии и Великобритании. Понятно, да? Мы не знаем, куда свой мусор девать, а им мало, для них это ценный ресурс!
Закономерный вопрос: как шведы пришли к такой жизни? Естественно, не за день. В переработке отходов в этой стране участвуют все.
Рядовое население там никогда не положит в мусорный пакет все бытовые отходы вперемешку. Они там это дело жестко сортируют, а потом разносят по так называемым пунктам сбора. Бумага, пластик, металл, стекло, батарейки — всё у них отдельно.
Далее за дело берутся муниципалитеты. Их задача — транспортировать уже отсортированный мусор на перерабатывающие заводы.
Ответственность за работу с мусором несут и производители: они обязаны контролировать процесс утилизации упаковки и товаров с истекшим сроком эксплуатации. Речь, в частности, про шины, батарейки и прочее. Именно поэтому в Швеции можно сдать полиэтиленовую бутылку или старую покрышку и получить вполне ощутимое вознаграждение.
Сравните с Россией. В Краснодаре и Сочи, например, власти уже несколько лет призывают население кидать полиэтиленовые бутылки в отдельные мусорные баки. Результат, естественно, так себе, и это объяснимо: мы платим за мусор фиксированную сумму — так какой смысл заморачиваться с сортировкой отходов? Ради светлого будущего планеты? Стимул, прямо скажем, так себе, не для каждого. Поощрение рублем было бы ощутимее.
К нашим баранам
Итак, как обстоят деда с утилизацией мусора в Краснодарском крае?
Наш регион — третий по численности субъект России после Москвы и Московской области. В крае проживают 5,6 миллиона человек, а после переписи населения, возможно, эта цифра окажется и больше. Помимо этого с начала года наш край посетили около шестнадцати миллионов туристов. В итоге все мы сообща произвели порядка двух с половиной миллионов тонн отходов.
Куда девать весь этот мусор? Основной способ утилизации бытовых отходов в нашем регионе — это вывоз их на специальные полигоны, и подобных объектов нам в последнее время катастрофически не хватает.
На сегодняшний день в крае официально действуют четырнадцать свалок и полигонов. Регион поделен на одиннадцать зон, у каждой из которых свои места для вывоза мусора. Но в нескольких зонах, например в Абинской, Усть-Лабинской, Тихорецкой, легальных свалок вообще нет.
Краю срочно нужны новые полигоны, разговоры об этом идут давно, а вот работа в этом направлении продвигается вяло. Основная причина — сложно найти землю под такие объекты.
На Кубани каждый клочок земли имеет ценность. Мы ж не в тайге живем, где на сотни гектаров леса и ни одной живой души. В итоге получается, что, какой участок ни возьми, вечно кто-то против.
Например, в Тимашевском районе, в районе станицы Роговской, местное население выступило против строительства полигона. И решение построить его здесь власть отменила. А где строить полигон теперь? Пока неясно.
В Белореченском районе тоже не всё спокойно. Один мусорный полигон там есть, но местные жители постоянно жаловались на запах от свалки. Надзорные органы провели проверку, выявили много нарушений. Было принято полигон закрыть, но что вместо него?
Начали искать землю под новый объект, вроде бы определились: подходящий участок есть неподалеку от завода химических удобрений. Вроде бы и место в отдалении от жилых построек, но люди, помня предыдущий горький опыт, снова протестуют.
И вот так время идет, мусорную проблему надо решать, а решать ее сложно. Дефицит земли мешает.
Вроде бы в Новокубанской и Тихорецкой зонах места под объекты для утилизации мусора уже нашли. Их проектирование планируется начать в конце 2021 — начале 2022 года.
Где можно?
Кстати, для справки: для строительства современного объекта по утилизации отходов, в который должен войти непосредственно сам полигон, сортировочный комплекс и площадка для компостирования органики, необходимо не менее 25—35 гектаров. А если там планируется разместить объекты с оборудованием для переработки вторсырья, то площадь должна еще быть больше.
При этом в соответствии с санитарными требованиями расстояние от мусорного полигона до границ населенных пунктов должно быть не менее километра. Но практика показывает: местные жители считают такое расстояние недостаточным. Поэтому лучше, если участок будет удален от жилья на три — пять и более километров.
Посадить бы лес...
Но помимо нехватки объектов для утилизации отходов есть на Кубани и еще одна насущная мусорная проблема. В Краснодарском крае большинство мусорных полигонов переполнены или срок их эксплуатации подходит к концу.
Что с ними делать? Идеальное решение — рекультивация. Для тех, кто не в курсе: рекультивация земель — мероприятия по предотвращению их деградации и восстановлению плодородия. Как это происходит? Если объяснять совсем примитивно, то свалку сначала как бы изолируют со всех сторон, а потом засыпают «здоровым» грунтом. Огород на такой земле, конечно, сажать неуместно, а лес — вполне.
В рекультивации на Кубани, по последним данным, нуждается порядка трехсот гектаров мусорных свалок. Однако примеров превращения «мусорных кладбищ» в экопарки по всему миру не так уж много. Это слишком долгое и дорогое удовольствие, а если учесть, что большинство свалок были открыты лет пятьдесят назад и эксплуатировались в основном бездумно...
Интересный факт: на обезвреживание закрытой свалки в подмосковной Балашихе (ее площадь — пятьдесят гектаров, а высота — восемьдесят метров) эксперты установили срок двадцать лет. Денег туда тоже уйдет уйма — миллиарды...
Вторсырье не в моде
А почему мы всё время говорим только про свалки? А что с переработкой? Ведь мусор содержит в себе большую долю так называемого вторсырья, которое вполне можно использовать...
Вопросы вполне закономерные. Однако отрасль переработки отходов на Кубани находится всё еще в зачаточном состоянии. Современный бизнес не готов вкладывать деньги в рискованное производство без государственных гарантий. И причина тому банальна. Вторсырье, по сути, стоит дороже сырья первичного. Взять те же полиэтиленовые бутылки. Чтобы их собрать, нужно оборудовать места, а впоследствии организовать транспортировку вторсырья на предприятие. Сами по себе такие бутылки весят немного, но занимают большой объем... В общем, выгода весьма условна. То же самое с макулатурой и другими видами бытового мусора. Чтобы заинтересовать предпринимателей и убедить их вложить деньги в переработку мусора, нужны мощные меры господдержки, которых в стране пока нет.
Нельзя сказать, что в Краснодарском крае предприятий по переработке вторсырья совсем не имеется. У нас перерабатывается бумага, картон, полиэтиленовая пленка и бутылки, полипропилен, стекло, металл, покрышки, масла. Однако по большому счету это капля в море. И по мнению экспертов, ситуация изменится не скоро: без мощных государственных программ дело с места не сдвинется...
Вот такая мусорная картина у нас в крае нарисовалась. Ну а пока власти и бизнес решают, что делать, нам, простым обывателям, остается только одно: по возможности мусорить поменьше и стараться сортировать отходы, насколько это возможно. А еще — верить в светлое и экологически чистое будущее. Ну а вдруг? Почему бы и нет?
