От Петра до ЭПРОНа
Как утверждают историки, водолазы в России появились еще во времена Петра I. Во всяком случае, именно при царе-реформаторе появились первые документальные упоминания о проведении подводных работ. Кроме того, в 1708 году по приказу Петра был переведен с голландского языка своеобразный учебник водолазного дела: трактат под названием «Книга о способах, творящих водохождение рек свободное».
Полвека спустя труд водолазов активно использовал будущий адмирал П. С. Нахимов — для подъема военного корабля «Струя», затонувшего в районе Новороссийской бухты на двадцатиметровой глубине. Сведения об этой операции сохранились в военно-морских архивах позапрошлого столетия. А в самом конце XIX века в Кронштадте была основана первая в Российской империи (да и в мире вообще) профессиональная водолазная школа. Кстати, авторство многих изобретений по части водолазного дела принадлежит ученикам кронштадтской школы. Так, в 1889 году Колбасьев представил водолазную помпу, которая работала на порядок лучше заграничных образцов, а капитан второго ранга Шульц создал подводный миноискатель и вместе с изобретателем радио А. С. Поповым разработал телефонную водолазную станцию.
В XIX веке водолазов негласно стали включать в состав корабельных команд, а в 1861 году они были официально введены в штат военных кораблей первого ранга Российского императорского флота.
Настоящая революция в водолазном деле свершилась благодаря созданию в 1923 году легендарной Экспедиции подводных работ особого назначения — ЭПРОН. Поводом к созданию ЭПРОНа послужили огромные потери, понесенные страной в Первой мировой войне, и намерение советского правительства поднять со дна Черного моря ценные грузы с полусотни затонувших боевых кораблей и почти трех сотен торговых.
Водолазы-эпроновцы подняли большую часть кораблей и груза Черноморской эскадры, затопленной в 1918 году в Цемесской бухте. Кроме того, при Экспедиции подводных работ, объединившей все водолазное дело в стране, развернулись исследования в области водолазного дела. Перед войной, в 1937 году, эпроновцы Медведев, Чертан и Спаи впервые покорили глубину 137 метров в обычном воздушном трехболтовом снаряжении, установив мировой рекорд. А во время Великой Отечественной войны ЭПРОН преобразовали в Аварийно-спасательную службу ВМФ.
В августе 1941 года при разведотделе Балтийского флота была сформирована рота особого назначения (РОН) в составе 146 человек. Так в водолазном деле появилась новая сугубо военная профессия — водолаз-разведчик. Среди самых известных операций РОНа — Ладожский десант, подрыв немецкой пристани в Петергофе, уничтожение катеров флотилии Decima Flottiglia MAS в районе Стрельны, а также подъем секретных материалов с немецкой подводной лодки U-250. Военные водолазы-эпроновцы с боями дошли до Берлина, работая на разминировании фарватеров, наведении переправ и подъеме со дна ценных грузов.
Черноморская династия
Имена отца и сына Чертанов навсегда вписаны в историю водолазного дела. Старший Чертан — Иван Терентьевич начинал водолазную практику в 1920-х годах в легендарном ЭПРОНе. С началом Великой Отечественной лейтенант Иван Чертан стал штурманом на спасательном судне «Юпитер». После Победы капитан-лейтенант Чертан служил в 56-м (Потийском) АСО, был дивизионным водолазным специалистом Севастопольского 21-го АСО. Демобилизовался в 1958 году в чине капитана третьего ранга. За заслуги был награжден орденами Ленина, Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды и многими медалями.
Младший Чертан — Владислав Иванович, пока отец воевал на «Юпитере», ходил моряком на морском буксирном судне ЧФ-2, служил на станции беспроводного размагничивания СБР-2 в Новороссийске.
В конце 1944 года СБР-2 из Новороссийска перебазировался в освобожденный от немцев Севастополь. Оттуда Владислава Чертана направили в Балаклаву в учебный отряд — учиться на водолаза.
— Тогда я под водой ни разу не был, хотя представление о водолазном труде имел,— рассказывал ветеран. — А под водой — ух как плохо! Тяжело, воздуху не хватает, рубаха неудобная, за всё цепляешься. Галоши-то свинцовые — ноги не поднять. Одним словом, невмоготу. Походил я по дну немного, а про себя думаю: нет уж, не хочу быть водолазом — лучше буду служить на родном СБР-2, по морю наверху ходить и дышать чистым воздухом…
И всё же втянулся Владислав Чертан в водолазное дело. В Новороссийске 68-й аварийно-спасательный отряд, в котором он служил, поднял со дна много затопленных в войну кораблей и судов.
— Почти все корабли были с боезапасом,— рассказывал водолаз,— перед подъемом приходилось «очищать» трюмы и артпогреба от снарядов, зарядов, мин, торпед. Опасная это была работа. Это сейчас вспоминаешь — и страшно, а тогда — «как молоды мы были»…
В 1955 году команда водолазов, в которой был Владислав Чертан, эвакуировала моряков с потерпевшего крушение линкора «Новороссийск», а в августе 1957 года — спасала экипаж затонувшей подводной лодки М-351. Владислав Иванович руководил водолазными спусками на глубину двести метров. Специалистам известно, что даже рядовой спуск под воду на глубину несколько метров уже риск для жизни, а тут снаряды, мины, торпеды… Под руководством Владислава Чертана ни один из водолазов не погиб и не получил серьезных травм.
В 1968 году Чертану-младшему присвоили звание капитана третьего ранга. После увольнения в запас в 1974 году Владислав долгие годы работал в «Подводречстрое».
И грузчик, и спасатель, и сапер
Андрей Дмитриевич Вландис родом из Ейска. В армию был призван в 1930 году. Главный старшина водолаз Вландис награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны второй степени.
Сам себя Андрей Дмитриевич то ли в шутку, то ли всерьез называл «работником подводного цеха».
— Чем занимались водолазы на войне? Да много чем,— рассказывал ветеран. — Водолазы — это и каменщики, и кузнецы, и слесари, и землекопы, и сварщики, и подрывники, и бетонщики, и исследователи. То, что делают на суше рабочие, то делают и водолазы, только под водой. Вот, скажем, причал строится. Верхнюю часть делают плотники, а нижнюю — мы, водолазы. Или взять корабль, который затонул, не дошел до порта. Кто его разгружает? Мы, водолазы. Электрокабели по дну кто проложил? А дно от обломков всяких кто расчистил? В общем, много у водолаза специальностей и навыков…
По словам ветерана, во время войны у подводных специалистов работы хватало. На минных полях на дне бывали, в море за торпедами ходили, пробоины на кораблях латали, гребные винты чинили. Под воду ходили — на большие и малые глубины, а там, внизу, в темноте и в холоде, на ощупь разбирались с минами и торпедами, подводников спасали с аварийных лодок, затонувшие корабли и самолеты разыскивали… А потом многие часы должны были сидеть в барокамере…
— Вот такая непростая работа у нас была, но ее, как любую работу, нужно было делать хорошо, на войне от этого порой не только твоя жизнь зависела,— говорил водолаз Андрей Вландис.
Греку на роду написано водолазом быть
Николай Харлампович Кесопуло родился в 1912 году в селе Прасковеевка, что в Геленджикском районе Краснодарского края. До войны успел поработать в сельском хозяйстве, лесорубом был, строителем. После шестимесячных курсов товароведов работал на местном предприятии «Союзплодовощ». И не думал паренек из приморского поселка, что все эти навыки когда-нибудь пригодятся ему в новой его работе — водолазом. Впрочем, как считал сам Николай Харлампович, быть водолазом ему, греку, сама судьба определила. Не зря же ведь в исторических фолиантах сказано, что древнегреческие ныряльщики могли погружаться на глубину более тридцати метров и задерживать дыхание дольше пяти минут. Их-то и следует считать первыми водолазами.
В армию Николай Кесопуло был призван в ноябре 1935 года Геленджикским РВК. Призывная комиссия направила его в Севастополь, в Черноморский флот. Прошел он обучение в военно-водолазном техникуме ЭПРОНа. А после техникума направили Николая в город Архангельск, где он сумел стать высококлассным подводным специалистом.
Во время войны подводный специалист Кесопуло обеспечивал проводку конвоев кораблей союзников, в составе 79-го аварийно-спасательного отряда обеспечивал высадку морских десантов, случалось ему участвовать в подъеме затонувших судов, обезвреживать мины. А после Победы занимался Николай Харлампович восстановлением разрушенных гидротехнических сооружений в странах, куда завели его фронтовые дороги. В июле 1946 года, к примеру, откомандировали Кесопуло в Югославию — мост через реку Дунай восстанавливать. Уже в ноябре 1946 году руководитель работ старший лейтенант Кесопуло доложил маршалу Иосифу Броз Тито о завершении работ…
— А как же иначе,— рассуждал подводный специалист Кесопуло,— водолаз ведь всегда выполняет ответственные задачи, потому делать всё нужно и на совесть, и в срок…
За работу на совесть и был Николай Харлампович Кесопуло награжден Югославским правительством медалью «За граненье моста преко реки Дунава у Белграду», орденом «За заслуги за народ» первой степени. А за мужество и стойкость, проявленные при выполнении долга, награжден водолаз-фронтовик медалями «За боевые заслуги», «За отвагу», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией», знаком «Отличник Военно-Морского Флота ССР».
И после Победы не сумел Николай Кесопуло расстаться с водолазным делом. После 1946 года он был переведен в Управление подводно-технических работ ГВРУ МРФ, откуда ушел на пенсию в 1978 году. После выхода на заслуженный отдых читал лекции курсантам учебно-тренировочного комбината по подготовке водолазов «Подводречстроя».
