Призрачные горизонты «Фро»

Новый спектакль Краснодарского краевого театра драмы «Фро» по Андрею Платонову вырос из лаборатории, в которые, как мне кажется, театр чересчур заигрался, но сейчас речь о другом. Режиссер Филипп Гуревич смог все-таки из эскиза годовой давности поставить Платонова, на редкость поэтичного и одновременно обжигающего.

Два нобелевских лауреата – Эрнест Хемингуэй и Иосиф Бродский – были поклонниками таланта этого удивительного, загадочного писателя. Бродский вообще считал, что платоновская проза непереводима, включая и театральный язык. Но если посмотреть спектакль Гуревича, то с данным утверждением можно и не согласиться.

Определив жанр как песнь о расставании и найдя свою интонацию, режиссер с взятого тона ни разу не сбивается, и эти поэтичность и музыкальность поднимаются до метафорических высот. Мы слышим Баха, Вивальди, Генделя и еще ряд композиторов и композиций, которые создают особую атмосферу.

Фро Анастасии Довбыш, кроме любви к своему мужу Фёдору (Иван Романюк), ничего глубоко не воспринимает. Ее чувство сильно и всепоглощающе, но супруг одержим идеей более масштабной, чем земные радости, он мечтает осчастливить всё человечество и ради этого уезжает на неблизкий Дальний Восток.

Фёдор любит Фро, но все-таки прекрасное светлое будущее для него главнее семейной идиллии. «На столе у нее была детская фотография ее мужа; позже детства он ни разу не снимался, потому что не интересовался собой и не верил в значение своего лица».

Казалось бы, все просто, но когда вслушиваешься в платоновский язык – острый, ассоциативный, соединяющий юмор, иронию и трагедию, – понимаешь истинную величину его человеческого и художественного дара, дара пророка и участи изгоя в то страшное время.

Филипп Гуревич разместил зрителей на сцене, а своих героев – в тысячном зале театра. Фро в белом одеянии мечется между рядами партера, притом делая все нежно и трогательно, даже когда изящно ложится на спинки кресел. Она вся соткана из чувств. Ее предмет обожания блистает ростом и неотразимостью, а в сцене его возвращения домой супружеский дуэт вовсе похож на романтических, пылких влюбленных. Третьи лица в черном (заслуженная артистка России Татьяна Корякова, Елизавета Вареникова, Татьяна Голоперова) – от них излагается часть текста – накрывают пару при долгожданном свидании огромной белоснежной материей (художник Ольга Суслова).

У Платонова выписан еще один персонаж – Нефёд Степанович (заслуженный артист Кубани Евгений Женихов), отец главной героини. Он вдовец, работал на поезде машинистом, пока его не отправили на пенсию. Пожилой человек не может представить себя без дела, и маленький паровозик в его руках – это тоска по работе, по своей нужности. Родитель нежно любит дочь и бесконечно привязан к ней, а сам беззащитен и наивен, как забытый, брошенный ребёнок. Тот круг одиночества, в котором все находятся, то кольцо сиротства не дает никому быть просто счастливыми. Все живут надеждой, но, увы, вглядываясь в призрачный далекий горизонт. С одной стороны – великие мечты и великое одушевление, а с другой – пустыня и затерянность. Большой зал, наполненный отчасти эхом и бьющими в глаза прожекторами, фонарями, и замечательная световая партитура (художник по свету Павел Бабин), белый снег, падающий на головы, герои, разбросанные в разные углы зала, – всё это и создает тот скорбный душевный неуют, когда от всеобщего желаемого счастья веет беспросветным, могильным холодом.

В спектакле есть сцена, когда Фро бредет с белым полотном в руках, словно Ассоль, только с «несостоявшимися парусами», правда, у гениального романтика всё окрашено и овеяно морскими «акварелями» и чудесными кораблями, у Андрея Платонова же расстилается угрюмый железнодорожный пейзаж, с бесконечными ожиданиями и расставаниями. Глядя на Фро Довбыш (думаю, это лучшая роль актрисы), я отчего-то вспомнил именно героиню Грина. Возможно, у режиссера совершенно иные ассоциации и я ошибаюсь, но одно неоспоримо: проблема человеческого счастья – главная в творчестве этих двух прекрасных писателей. Однако если у Грина счастье все-таки кому-то и перепадает, то у Платонова даже достойные несчастны.

Возрастное ограничение 16+