Спектакль по Шекспиру поставил московский режиссер и педагог Константин Солдатов. Для столичного постановщика «Ромео и Джульетта» в памятном каждому со школы (в том числе цепко засевшим в памяти «не на наш ли счет грызете ноготь?») переводе Бориса Пастернака стали второй работой на сцене Краснодарского академического театра драмы имени Максима Горького. Пару сезонов назад он ставил на камерной сцене «Пиковую даму» со сложившейся по меркам нашего региона фестивальной судьбой — показами на XXVII Пушкинском театральном фестивале в Пскове и XXXVII Международном театральном фестивале «Липецкие театральные встречи».
Обращаясь к «Ромео и Джульетте», Константин Солдатов, как объясняет аннотация спектакля, говорит с молодым зрителем в попытке «создать собственный — понятный современному зрителю — подстрочник пьесы». Обе стереолинии сюжета — героев из средневековой Вероны в «исторично-гульфиковых» костюмах и наших весьма условных современников часто в чем-то блестящем — объединяет не только текст. «Ромео и Джульетта» — спектакль — матч четырех (а может, и более) команд: кланов Монтекки и Капулетти, их детей в прошлом и настоящем.
Над схваткой (это и стритбольный матч, и заменяющая венчание партия в бадминтон), транслируя «от авторов» идеи толерантности, парит то «рефери», то диджей: брату Лоренцо (безусловно, яркая работа заслуженного артиста Кубани Евгения Женихова) в постановке традиционно отведена роль надмирной третейской силы, силящейся переломить фатум судеб Джульетты (две очень разные даже визуально в этой роли Анастасии — Довбыш и Поддубная) и Ромео (Руслан Копылов и Кирилл Симоненко, как и их сценические возлюбленные, различимы лишь визуально).
Костюмы да робкое вторжение примет современности в речь у «младших» глав домов Монтекки (в прошлом — заслуженный деятель искусств Забайкальского края Юрий Волков, в настоящем — заслуженный артист Кубани Георгий Хадышьян) и Капулетти (в прошлом — Александр Крюков, в настоящем — заслуженный артист Кубани Алексей Сухоручко) и их домочадцев; пунктиром намеченные характеры — Тибальт и Меркуцио закамуфлированы и растворены в эффектных постановочных решениях спектакля.
К числу удач премьеры можно отнести сценографически «обжитую» сцену (художник-постановщик — Арина Слободяник): фигура Мадонны, рампа для скейтеров, балконы хотя и не составляют идеальной гармонии в пространстве, но и не рождают привычного для драматических спектаклей ощущения пустоты. Эффектные мизансцены, часто выведенные на авансцену, дают зрителю классную возможность в буквальном смысле взглянуть в лицо героям, а хореография (петербуржец Александр Любашин) и постановки боев (Виталий Новик из Ярославля) приятно удивляют связкой с музыкой.
«Аудиопасхалочки», ведущие нас по идее спектакля вдоль фабулы,— тот найденный в постановке ход, которому любопытно следовать. Неоновая вывеска Fossi vorrel adesso qui над сценой (с итальянского можно перевести так: «Как жаль, что вас здесь нет») отсылает нас к Wish you were here — хиту Pink Floyd, звучащему в спектакле вместе с Smells like teen spirit и миксу Нино Рота с Сергеем Прокофьевым. Танцевальные треки в гамме от хауса до техно, отвечающие за фон центральных сцен, классно оправлены в звучание «живых» гитары, баса, барабанов и хора (Татьяна Халиль, Егор Любарец).
Стереодрама про самых известных влюбленных смотрится легко, местами завораживает, но утрачивает запал к развязке. Долгий финал, в котором герои, словно молодожены, уезжают в неведомое на розовом «горбатом», оставляет слишком много времени на размышления — чтобы не вспомнить, что в кино Баз Лурман уже снабжал героев Шекспира модным тогда саундтреком, а Римас Туминас в Вахтанговском театре множил Татьян и Евгениев в «Онегине». Впрочем, разве ощущение опоздания на десятилетия и вторичности имеет значение для зрителя, у которого, как у Ромео и Джульетты, влюбленность в театр первая?
