О худграфе и не только
В этом году художественно-графическому факультету Кубанского госуниверситета исполнилось шестьдесят лет. Леониду Ивановичу Проненко — на двадцать лет больше.
Представить себе худграф без профессора Проненко и без его школы каллиграфии просто невозможно.
В 2007 году он написал и издал на английском языке в США уникальную книгу — «Русская каллиграфия. Один учитель, 222 студента». В ней он с невероятной заботой и любовью представил творчество своих учеников, выпускников кубанского худграфа. Аналогов такой книги просто-напросто не существует, а триста опубликованных каллиграфических композиций говорят сами за себя — «школа Леонида Ивановича Проненко».
Все эти работы учитель долгие годы собирал, хранил, классифицировал. Чтобы показать, как далеко может пойти ученик, если его талант направить в нужное русло.
А рассказал о своих учениках мастерски, придумав вечную студентку Сидорову, с которой происходят забавные истории и которая не только учится, но и многому учит своего наставника.
Народный художник Советского Союза Илья Трофимович Богдеско, давнишний собеседник Леонида Ивановича Проненко, так писал об искусстве «красивого почерка»: «Каллиграфия — очень древняя область человеческой культуры. Она совершенствовалась вместе с письменностью. Для нее характерно извечное стремление к красоте. Искусство рукописного письма старых и новых времен, его эстетическое очарование воспринимается нами с трепетом и благоговением. Это бесценное наследие — единственная профессиональная школа для тех, кто неравнодушен к каллиграфии, хочет усовершенствовать свое умение. Все мы пьем из этого незамутненного источника».
Когда-то к этому источнику припал и Леонид Иванович Проненко.
Корзина Виллу Тоотса
Всё началось с книги знаменитого эстонского мастера шрифтовой композиции Виллу Тоотса. «Современный шрифт» Тоотса — подлинная библия каллиграфии. Она и привела Леонида Ивановича Проненко в Таллин, где он стал брать уроки у Тоотса и даже подружился с ним.
Пройдет время, и Проненко узнает об искусстве писать буквами практически всё, оценит значение первого печатного пособия по письму курсивом Людовика Арриги по прозвищу Вичентино, изучит «Трактат по каллиграфии» Султана-Али Мешхеди и напишет собственную библию — «Каллиграфию для всех», ставшую настольной книгой для поклонников шрифтов, буквенных композиций и леттеринга.
В «Каллиграфии для всех» он вспомнит, как работал Виллу Тоотс, возродивший в Советском Союзе технику каллиграфии широким пером: «Листок с композицией букв Виллу Тоотса „Проба пера” я перехватил «на пути следования»: стол — корзина для мусора. Виллу Карлович работает быстро. Мне не удалось заметить, сколько раз отрывался инструмент от бумаги. Шесть-семь, думаю, не больше».
Бережно сохраненный лист с работой эстонского мастера, конечно же, вошел в «Каллиграфию для всех», как и множество шрифтовых композиций самого автора, который выставлялся на многих международных выставках в СССР и России. А на перечислении зарубежных можно сбиться: США, Канада, Англия, Франция, Бельгия, Словакия, Германия, Югославия, Италия. Сегодня кубанский каллиграф готовит очередную работу по просьбе испанских коллег.
Перечислять звания, награды и премии Леонида Ивановича Проненко — занятие изрядно утомительное. Заслуженный художник Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, премии администрации Краснодарского края имени первого просветителя Кубани Кирилла Россинского, победитель краевой выставки-конкурса, посвященной 200-летию образования г. Краснодара, победитель Международного конкурса «Мозаика» в США, награжден медалью «За вклад в развитие художественно-педагогического образования».
Может похвастаться тем, что по приглашению Союза Каллиграфов США рассказывал об искусстве шрифта и вел в течение трех месяцев практические занятия в Детройте, Сан-Франциско, Нью-Йорке, Сан-Диего и Лос-Анджелесе. Что его работы хранятся в Краснодарском художественном музее имени Ф. А. Коваленко, в фонде Союза художников СССР, в Музее каллиграфии в США, в Современном музее каллиграфии в Москве, во многих частных коллекциях.
Кстати, Современный музей каллиграфии был организован по предложению Леонида Ивановича, и теперь в нем проводятся международные выставки каллиграфии. Создана и первая на Кубани Студия каллиграфии, в которую вошли многие ученики профессора Проненко.
Росчерк пера
Далеко не каждый хороший художник может стать хорошим педагогом, и далеко не каждый сможет написать занимательную книгу.
Триада «художник — педагог — писатель» — явление редкое и потому запоминающееся.
Он не стремится к тому, чтобы навязать студентам свой стиль. Убежденный в том, что, освоив технику написания буквы «О», можно с успехом овладеть искусством начертания других букв, он дает им базу и показывает возможное богатство вариаций: «Буква „О” самая трудная и важная в алфавите. Недостаточно четкое понимание анатомии „О”, конструктивного сходства ее с „В”, „З”, „С” и другими знаками — главная причина искажения букв, графика которых полностью или частично построена на основе круга».
И еще: профессор Проненко дает пример бескорыстного служения искусству, приучает к вкусу.
Однажды он сказал своему бывшему студенту: «Если ты будешь продаваться на Арбате, я тебя уважать не буду». И тот услышал, и до сих пор с благодарностью вспоминает наставление учителя.
А книга «Каллиграфия для всех», впервые увидевшая свет в 1990 году, продолжает жить своей жизнью. Завоевала золотую медаль «Олимп науки Кубани». Выдержала три столичных переиздания. Последнее — два года назад.
А пишет Леонид Иванович Проненко, как и рисует свои шрифтовые композиции, легко и вдохновенно. Прекрасно ориентируется в мировой классике, увлекается Эдгаром По. Поэтому многие его работы, в том числе и знаменитая композиция Nevermore, предельно литературны.
Читается «Каллиграфия для всех» на одном дыхании. В ней важна каждая деталь. Вот, например, тема росчерка, в которой пересекаются персонажи Александра Грина и Федора Достоевского:
«Росчерку в каллиграфии принадлежит особое место. Желание написать красиво дремлет в любом человеке, даже в таком, как некий Лазарь Норман (персонаж романа А. Грина «Золотая цепь»), испортившем книгу двадцатью четырьмя росписями «с хвостиками и всеобъемлющими росчерками». К этому, как и к любому другому выразительному средству каллиграфии, предъявляется множество требований. «Росчерк,— считает Х. Коргер,— обязан не только прекрасно и эффектно выглядеть, но и должен быть наполнен движением, жизненностью, мыслью и остротой, которые вложены в эту работу».
Хороший росчерк живет на бумаге трепетно. Это не лекальная кривая, проведенная равнодушной рукой чертежника, а настроение, душа художника, «творящего,— как точно сказал Ю. Я. Герчук,— на кончике своего пера капризную и хрупкую красоту».
Это украшение обладает замечательной и ярко выраженной способностью взаимодействовать с окружающим его пространством, потому им часто завершали главу в старых рукописных книгах, если она заканчивалась в начале очередной страницы.
Хороший росчерк порой чрезмерно резвое, но в общем послушное дитя буквы. Характер линий, соединений должен иметь органичную связь с рисунком шрифта. Этим часто пренебрегают начинающие, забывая, что любое украшение без должного родства с окружающими элементами только испортит работу.
Князь Мышкин (персонаж романа Ф. М. Достоевского «Идиот»): «…росчерк — это наиопаснейшая вещь!.. требует необыкновенного вкуса, но если только он удался, если найдена пропорция, то этакой шрифт ни с чем не сравним, так даже, что даже можно влюбиться в него».
Привет из Питера
Кроме студентов есть еще и коллеги по цеху. Те, чье мнение чрезвычайно важно для настоящего профессионала.
Мария Сергеевна Рудницкая, ныне сотрудник Русского музея, откликнулась на юбилей небольшой электронкой: «Художник Леонид Иванович Проненко — необыкновенный художник. Его творческий дух закодирован в необычном искусстве, в искусстве каллиграфии.
Познакомившись с Леонидом Ивановичем — человеком, не удивишься, почему в этом жанре проявилось отношение его как художника к реальности.
Это именно его внешне — строгий, высокопрофессиональный и одновременно искренне чувственный стиль искусства, проявляется, как натура его характера и даже в общении с ним.
Строгий, профессорский облик оборачивается мягкой деликатностью, под шуточными метафорами подразумеваются глубокие знания истории каллиграфии, и это же предполагает стиль его искусства.
Каллиграфические композиции Проненко — это не просто красиво написанный текст, а пережитый текст, палимпсест, как в определенном смысле искусство каллиграфии вообще…
Наше общение с Леонидом Ивановичем началось в девяностые, во времена легендарной уже группы „Фасад”, группы художников Краснодара, стремящихся проявить творческую свободу, но без произвола постсоветского нигилизма.
Мастерство этой группы было ее достоинством, а Леонид Иванович был ее примером».
С юбилеем, служитель пера!
