Его называют городом-призраком. Про него говорят, что это город-герой. Туристы подписывают фото в соцсетях: «Мертвый город». Местные хмурятся: «Разве он мертвый? Мы тут живем!» Всё это о Ткуарчале. Расположенный в восточной Абхазии, в последнее время он становится таким же магнитом для путешественников, как Гагра или Сухум. Что ищут в заброшенном городе и что находят в возрождающемся, узнавал наш корреспондент.
Шахтерский город
История города среди вершин необычна. В двадцатые годы ХХ века здесь, в окрестных горах, были открыты большие залежи каменного угля и камня-доломита, применяемого в строительстве и металлургии. Сразу стал быстрыми темпами расти город, на грузинский манер его тогда называли Ткварчели. Возводили первые здания добровольцы со всего Советского Союза.
Во время Великой Отечественной войны значение угольного месторождения Ткварчели резко возросло: Донбасс был захвачен фашистами. Через порт Очамчира уголь отсюда отправлялся на разные металлургические заводы: стране требовалось много стали для производства самолетов, танков и пушек. Шахтеры приезжали сюда по вербовке, шахты постоянно расширялись. В конце сороковых годов, после Великой Отечественной войны, за несколько лет в горах появился город-игрушка, в создании которого участвовали пленные немецкие специалисты: архитекторы, инженеры, строители. В 50—80-е годы прошлого века население Ткварчели и ближайших поселков Акармара и Джантуха достигало шестидесяти тысяч человек, здесь работало восемь шахт, добыча составляла до двадцати тысяч тонн угля в день. Чтобы занять жен и подрастающих дочерей шахтеров, была построена швейная фабрика и завод «Заря», где изготавливались детали по заказам военных заводов Ленинграда. Для обеспечения предприятий электроэнергией была построена крупная тепловая электростанция. В город проложили автомобильное шоссе и железнодорожную ветку.
В блокаде
Судьба динамично развивавшегося шахтерского анклава в горах Кавказа изменилась в начале девяностых годов ХХ века, когда распался Советский Союз, а вслед за этим вспыхнула грузино-абхазская война. Город Ткуарчал, как его стали называть на абхазский манер, оказался в блокаде. Бойцы бандитских формирований «Мхедриони» перекрыли все ведущие сюда дороги, разрушили ракетами электростанцию — более года в домах вообще не было света. Чтобы зимой в квартирах было тепло, ставили буржуйки. Топили дровами из окрестных лесов. Остановились шахты, завод «Заря» и швейная фабрика. Было прервано снабжение продуктами, люди голодали, в качестве гуманитарной помощи российские вертолеты завозили небольшие партии муки и круп. Зимой 1992—1993 годов, во время блокады, от недоеданий умерли несколько тысяч человек. Кто имел возможность, покидали город, выбираясь с гуманитарными конвоями вначале в Сочи, а затем разъезжаясь к родственникам в разные уголки России. Однажды один из вертолетов с беженцами сбили — погибли 64 человека. Население Ткуарчала сократилось в пятнадцать раз — с шестидесяти тысяч человек до четырех тысяч.
Разрушен, но не побежден
Блокада продолжалась более года, в сентябре 1993 года абхазская территория была освобождена от грузинских войск. В августе 2008 года Российская Федерация признала независимость Абхазии и установила с ней дипломатические отношения. Российские туристы стали приезжать на отдых в приморские города Сухум, Гагру, Новый Афон, Очамчиру и Пицунду. А вот город Ткуарчал в горах превратился в огромную «заброшку». Разрушенные корпуса предприятий, забитые досками окна домов в стиле сталинского ампира, разбитые дороги и тротуары. Никакой работы. За время простоя шахт в них скопился газ метан — восстановление требовало огромных денег. Завод «Заря» сократился до одной мастерской, швейная фабрика закрылась совсем. В начале двухтысячных годов сюда попал кто-то из фотографов. Тут же по Сети разлетелись снимки разрушенного и умирающего города. Величественный железнодорожный вокзал с летящими вверх колоннами, с поросшими травой путями и залами ожидания. Закрытый вход в шахту, украшенный серпом и молотом. Роскошная гостиница без крыши.
Работы нет, но жить стало лучше
Что же происходит в Ткуарчале сейчас, летом 2021 года? Когда наша машина промчалась по окраинным улицам и остановилась на привокзальной площади, поразился необычной тишине. В воскресный полдень на ближайших улицах не было прохожих. Вообще ни одного. На самой же площади разбирал кучу оставшегося с войны металлолома одинокий человек — сварщик Тариел Гвардзая.
— Как поживаете?
— Сложно. В Ткуарчале нет никакой работы. Созданные в советское время предприятия закрыты, мелкий бизнес еле-еле теплится. Мои дети уехали работать в Сухум, трудятся там уборщиками на пляже. У меня самого бывают заказы: кому ограду сварить, кому на машине бампер починить. Но это случается крайне редко. Конечно, если сравнивать со временами войны и блокады, обстановка сейчас улучшилась. Многие люди живут благодаря своему подсобному хозяйству: кто кукурузу выращивает, кто овощи разводит. С каждым днем всё больше и больше продавцов на местном рынке...
Директор завода «Заря» Вахтанг Харчилава также начал рассказ с горестных воспоминаний. В советское время предприятие работало ритмично, планы всегда перевыполнялись, зарплаты у всех полноценные, при каждом цехе столовая, работал профилакторий, детей на каникулах отправляли в лагеря отдыха. Про период блокады даже и говорить нечего: просто страшное время, холод и голод. Когда город оказался в окружении врагов, на заводе «Заря» начали производить самодельное оружие для защиты. Всё очень просто: труба, обрамленная железным листом, превращалась в своеобразную артиллерийскую установку.
— А сейчас? Умирает Ткуарчал или есть надежда на возрождение города?
— Всё надеемся на лучшее! Для восстановления шахт, для новых геологических разработок требуются большие средства, у Республики Абхазии таких денег нет и в ближайшее время, видимо, не появится. Может, такие крупные проекты заинтересуют кого-либо из российских предпринимателей — это было бы неплохо. Но если больших надежд на развитие промышленности нет, стали появляться надежды на развитие туризма. Потому в Ткуарчал начали возвращаться люди, примерно полторы тысячи человек за последние годы вернулись,— считает Вахтанг Харчилава.
Потому что здесь родной дом
Эдуард Бечвая, учитель 2-й школы Ткуарчала, как раз из таких, вернувшихся. Когда началась блокада, Эдуарду было двенадцать лет. Первый день войны он помнит хорошо: купался на речке — вдруг увидел бегущих взрослых.
— Тяжело тут было. Чтоб чай сладкий был, ели мандарины, хлеб с маслом из гуманитарной помощи для меня шоколадкой казался. Руководство города хотело сдать его, но народ сказал: «Пока хоть одна женщина и ребенок живы, город не сдадим». И не сдали. Поэтому наш город — герой,— рассказывает Эдуард.
После войны Эдуард служил в армии, был пограничником. Завершив службу, уехал в Россию. Под Тулой вместе с родственниками держали придорожное кафе, деньги отправлял на родину матери и бабушке. Через пару лет решил вернуться в Ткуарчал.
— Потому что здесь мой дом. Здесь хорошо, природа,— делится Эдуард.
Зарплата учителя в абхазской школе не превышает десяти тысяч рублей. Пришлось заняться сельским хозяйством. Эдуард получил грант, купил коров. Ухаживают за скотиной всей семьей, в том числе и десятилетняя дочь Лера. Молоко на рынке продает вышедшая на пенсию мать.
— В своей семье мы сейчас концы с концами уже сводим. Конечно, город сейчас совсем не такой, каким он был во времена полноценной работы шахт, заводов и фабрик. Но и уже такого ужаса, как во время блокады, тоже нет. Электричество, Интернет есть, ходит транспорт. Четыре школы, развивается спорт. Поэтому очень обидно слышать, когда наш город называют мертвым,— говорит Эдуард Бечвая.
Первые признаки возрождения города в Ткуарчале видны. Большинство многоквартирных домов еще стоят с разбитыми или забитыми досками окнами, порой в целом подъезде бывает только одна обитаемая квартира, в остальных — двери нараспашку. Но среди таких полузаброшенных домов свежей краской отличаются редкие реконструированные здания. Правительство Республики Абхазии начало процесс восстановления шахтерского города с социальных объектов. За последние десять лет отремонтированы и приступили к работе четыре школы. Реконструирован детский садик. Отремонтирована и расширена городская больница, на днях состоится церемония ее открытия. Восстановили Дворец культуры, даже собрали в нем труппу театра комедий. Конечно, если сравнивать с бурно развивающимися приморскими городами Абхазии, это немного за целое десятилетие. Но ведь с чего-то надо начинать.
Если с перспективами промышленного возрождения Ткуарчала пока много неясностей, то туристские надежды становятся всё более и более осязаемыми. Сейчас в течение летнего дня в город приезжают около 100—120 экскурсантов. Бывают и редкие туристы, прибывающие сюда на целую неделю или даже на месяц. В окрестностях Ткуарчала есть радоновый источник, и возле него уже появился небольшой пансионат, где можно принимать целебные ванны. Гостиницы для туристов в городе еще не открылись, но снять комнату в частном доме уже можно. Влекут гостей прежде всего водопады — самые высокие в Абхазии. Еще один объект экскурсионного показа — средневековый Бедийский собор XI века.
Чтобы все надежды сбылись
Ветеран Вооруженных сил Абхазии Маврик Тортия недавно собрал группу военных пенсионеров: решили вместе восстановить ресторан «Лашкиндар». Этот ресторан был построен еще в советское время, но затем разрушен ракетой во время грузино-абхазской войны. Несущие конструкции ветераны уже привели в порядок — сейчас заделывают дыры в стенах и потолке.
— Думаете, будут приезжать в этот ресторан гости, туристы с побережья? — спрашиваем ветерана.
— Еще пару лет тому назад в Ткуарчале вообще не было ни одного нормального кафе. Сейчас работают две пацхи с национальными блюдами. Посетителей, правда, немного, но они все-таки появляются. Надеюсь, и наш ресторан со временем будет востребован, очень в это верю. Мы уже договорились, что на работу сюда будем первым делом брать жен, детей и внуков тех, кто участвовал в боях во время грузино-абхазской войны, тех, кто ухаживает за инвалидами. Пусть работу в первую очередь обретут потомки тех, кто сражался за свободу Абхазии...
Мы сидим за столом в пацхе. Простая еда. Хлеб, фасоль, сыр. Домашнее красное вино. Пьем, чтобы все надежды сбылись.
— Чтобы вы написали хорошо. Чтобы все узнали, что наш город не призрак,— поднимает бокал ветеран грузино-абхазской войны. В этот момент на лист блокнота падает спелая ягода винограда. Она словно ставит точку в печальной истории «мертвого» города.
Конечно, судьба Ткуарчалу выпала непростая. Война, блокада, разрушенный город, где нет работы. Но его жители верят в лучшее. Поэтому, если спросят, скажем честно: «Ехать в Ткуарчал стоит!» Здесь много интересного. Искрящиеся водопады, величественные горы, модные «заброшки». Но самое важное — увидеть то, как оживает «мертвый» город среди вершин.