Озвученную правительством идею перехода на четырехдневную рабочую неделю рядовые граждане восприняли как попытку властей урезать доходы трудящихся.
И неудивительно. За годы рыночной экономики большинство из нас так привыкли к зарплате на условиях сдельщины, что, когда речь идет о сокращении рабочего времени, реакция предсказуема: всем хочется негодовать. Минимальный размер оплаты труда во многих отраслях сегодня существует только на бумаге. А по факту — сколько заработал, столько и получил.
Понятно, что так не везде. У госслужащих, например, есть твердый оклад. Да и вообще, везде, где работников принято трудоустраивать официально, прописывается некая минимальная зарплата, ниже которой ты не получишь. Но систему премий, гонораров и процентов от продаж даже там никто не отменял. «Минималка» никому не нужна: каждый хочет заработать побольше. И как итог люди готовы сидеть на работе хоть сутками, только чтобы получить побольше.
Приучили — попробуй отучить
Да, так было не всегда. При Советском Союзе зарплата была гарантирована при любом раскладе, даже за «просиживание штанов». Право на труд тогда воспринималось не так, как сейчас. Уволить человека с работы было практически невозможно, для этого требовались очень веские основания.
Когда крупные градообразующие предприятия развалились, люди вдруг растерялись.
Я отлично помню те времена — начало девяностых.
В Краснодаре начались массовые увольнения на камвольно-суконном и хлопчатобумажном комбинатах, сокращения штатов производились на станкостроительном заводе имени Седина, на заводе измерительных приборов. И это я перечислила только часть предприятий, представители которых вдруг начали пополнять армию безработных.
Казалось бы, Краснодар — огромный город, рабочие места там должны быть всегда. Но, судя по атмосфере тех лет, людей пугала именно неизвестность. Все привыкли работать на одном месте годами, десятилетиями, это поощрялось, бегать «с места на место» считалось зазорным. А тут вдруг оказалось, что жить надо по-новому.
Многих в те годы спасла торговля. С одной стороны, в стране наблюдался дефицит товаров собственного производства, а с другой — у нас вдруг открыли границы. И бывшие прядильщицы, мотальщицы, токари и фрезеровщики переквалифицировались в торгашей.
Может, помните, тогда даже появилось такое понятие — челнок. Это человек, который ездит за товаром в другую страну (чаще это были Турция или Польша), а потом сбывает его на «толкучке» — на стихийном вещевом рынке. На таких рынках, кстати, в те годы все очень хорошо продавалось: магазины-то были пустыми.
Челночничать было выгодно, хотя и опасно. Правовой беспредел, разгул криминала — именно так можно охарактеризовать девяностые. Людей в буквальном смысле «трясли» на границе, требуя и вымогая. Автобусы с челноками на трассах в лесу зачастую останавливали бандиты, требуя «поделиться»... И всё же люди, не видя другой трудовой альтернативы, рисковали и продолжали челночить. О зарплатах с окладной частью в те годы многие просто забыли.
С тех пор много воды утекло, торговля стала более цивилизованной и вытеснила из себя случайных людей, понятие «челнок» ушло в прошлое, но представления о работе у большинства из нас так и остались как в девяностые — на уровне «волка ноги кормят». Нас приучили к труду на условиях сдельщины, и отучать пока некому.
Хотят как лучше...
Итак, впервые о возможном введении в России четырехдневной рабочей заговорили летом 2019 года. Именно тогда наш бывший премьер-министр Дмитрий Медведев заявил об этом, выступая на Международной конференции труда в Женеве. При этом он подчеркнул, что переход должен быть постепенным и не в ущерб развитию экономики.
Из-за пандемии об этой идее недавно снова вспомнили и заговорили — теперь уже всерьез. Карантинные меры заставили многих работодателей пересмотреть подход к организации труда, по возможности отправить часть сотрудников на «удаленку». В общем, старые нормы Трудового кодекса законодателям уже пришлось пересмотреть, а впоследствии нас всех наверняка ждут еще какие-то новшества.
Какие имеются аргументы у сторонников четырехдневной рабочей недели? Прежде всего, работодателей хотят научить ценить трудовые ресурсы. В погоне за прибылью многие забывают о том, что работник имеет право на полноценный отдых, на посещение врача, на общение с семьей.
При этом понятно, что, чем меньше часов длится рабочая неделя, тем больше людей потребуется занять в трудовом процессе — это решает вопрос с безработицей. Ну а не хочешь набирать «лишних» работников — автоматизируй рабочий процесс, оснасти свою компанию всякими ноу-хау — условно говоря, замени людей на роботов. Вот, например, именно так поступают предприниматели, торгующие квасом в летний период. Кое-где прохладительные напитки прохожим все еще предлагают потные от жары тетеньки, но постепенно их с улиц вытесняют автоматы по розливу.
А еще сторонники укороченной рабочей недели считают, что полноценный отдых способен повысить производительность труда: люди смогут сделать за минимум времени больше нужных дел.
Все это, конечно, пока всего лишь слова. Обещать можно что угодно, а как будет на самом деле? Вообще, положительные примеры в этом плане есть.
Например, еще Генри Форд когда-то сделал вывод, что сокращение рабочей недели ведет к росту производительности: хорошо отдохнув, люди охотнее и продуктивнее трудятся. Данные он получил, проанализировав трудовой процесс на конвейерной сборке: такая работа очень изматывает людей, и хороший отдых положительно повлиял на их отношение к делу.
Недавно о своем опыте на Всемирном экономическом форуме заявили новозеландцы: они протестировали четырехдневку на предприятии, состоящем из двухсот работников. Тоже понравилось. Говорят, сотрудники стали трудиться на 20 процентов производительнее.
Есть повод задуматься
Кстати, у России тоже есть свой положительный опыт по сокращению рабочей недели. До революции в нашей стране действовал рабочий день продолжительностью 11,5 часа для мужчин и 10 часов для женщин. Было шесть дней рабочих, воскресенье — выходной.
Через четыре дня после взятия Зимнего дворца Совнарком подписал декрет о переходе на восьмичасовой рабочий день — такого не было нигде в мире. Позже рабочий день уменьшили еще на один час, а в 1967 году выходным днем сделали еще и субботу.
Но другие страны пошли еще дальше.
Например, в Голландии самая короткая рабочая неделя в мире — всего 29 часов. Распределяют их в зависимости от отрасли, желания работника. А кое-где число рабочих часов можно сократить при условии почасовой оплаты. Вот так государство заботится о своих гражданах, соблюдая баланс между их трудовой и личной жизнью.
В Дании 33 рабочих часа в неделю. Во всех Скандинавских странах, кстати, принят гибкий график труда и пять недель оплачиваемого отпуска в год.
Германия — одна из самых развитых стран в мире, а на самом деле там работают не больше 35 часов в неделю. Причем рабочий день разделен на две части. В девять утра все идут, что называется, к станку, в 13:00 там начинается перерыв длиной 3—4 часа, а вечером все снова возвращаются на свои рабочие места. И ничего, все успевают.
Во Франции рабочая неделя, как и в Германии, официально составляет 35 часов, работают пять дней — два выходных, обеденный перерыв — 1,5 часа. Но там, кстати, считают, что работать семь часов в день — это много, и частенько бастуют по этому поводу. Сейчас тамошние профсоюзы требуют сократить рабочий день до шести часов либо учредить четырехдневную рабочую неделю.
Народ говорит: «Не верю!»
А что же думают о возможном новшестве рядовые кубанцы?
Естественно, никаких научных исследований по этому поводу пока никто не проводил. Но, порасспросив разных людей, я пришла к выводу: переход на четырехдневную рабочую неделю многих скорее напугает, чем обрадует.
Первый же вопрос, который обычно задают люди: «А что, и платить будут меньше?». И разубедить в обратном русского человека, привыкшего жить в режиме регулярного роста цен на фоне снижения дохода, практически невозможно.
Я даже опрос в соцсетях по этому поводу провела. И вот что люди говорят.
Лена Леонова: «Думаю, пользы мало, ибо от этого зависит зарплата. Если, конечно, у человека просто оклад, то можно и так работать. А у меня муж таксист. За аренду машины отдает 1,5 тысячи рублей в сутки плюс покупает право на получение заказов от фирмы — это еще восемьсот рублей в день. Прибавьте его траты на бензин... В итоге муж работает по двенадцать часов почти без выходных, только чтобы принести денег домой».
Марина Колотова: «Я не представляю, как моя родная Почта России перейдет на четырехдневку. Мы радуемся, что у нас 6/1, а не 7/7... У сортировщика, например, график 6/1, с 08:00 до 16:00. У почтальонов тоже шестидневка».
Black Butterfly: «Я вообще только за меньшее количество дней на работе. Чем больше времени заниматься семьей, детьми, тем лучше. Вот только если это будет означать падение заработка, то будет печально. Да и можно ли весь бизнес перевести на такой режим? Торговля как работала, так и будет работать семь дней в неделю, все сопутствующие услуги под нее подстроятся».
Яна Вахнева: «Я вообще не представляю, кто это придумал. По факту всё равно многие будут работать так, как работали. Муж у меня работает пять дней, а часто и вообще без выходных, когда много дел. Тоже не представляет, как ему четыре дня работать, ведь есть объем, который надо выполнить».
Зоя Основская: «Если поликлиники перейдут на такой режим, это будет настоящая катастрофа. К врачу и так не попадешь, а после нововведений с бесплатной медициной придется уж точно распрощаться».
Итак, пока наши рядовые граждане в основной своей массе к нововведению не готовы. Наш народ, как известно, все новшества воспринимает очень настороженно, с большим недоверием. Причин для этого предостаточно, главную из них когда-то давно озвучил известный политик Виктор Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Кстати, в верхах споры по этому делу тоже идут. Например, в Федерации независимых профсоюзов к инициативе перехода на четырехдневную рабочую неделю отнеслись с полным непониманием. Трудовой кодекс ограничивает только максимальную продолжительность трудочасов, а про минимум там ничего не сказано. Проще говоря, сколько хотите, столько и работаете, всё на усмотрение работодателя.
В Российском союзе промышленников и предпринимателей считают, что экономика к сокращению рабочей недели пока не готова, а если и дозреет, то к 2035 году, не раньше. К тому времени многое в нашей жизни уже будет оцифровано и автоматизировано, человеку можно будет отдыхать побольше.
Ну а пока суд да дело, Минтруд готовит свой эксперимент: на четырехдневку собираются перевести 260 предприятий, занятых в национальной программе повышения производительности труда. Поговаривают про эксперимент и в структурах госуправления. В общем, поживем — увидим...
А лично мне в этой ситуации непонятно только одно: почему в нашем правительстве вводить новшества любят больше, чем наводить порядок в том, что уже есть? Полстраны трудится неофициально, получая зарплату в конвертах,— и никому дела нет. Казалось бы, вот оно, то самое, за что пора бы взяться, ан нет.
Посудите сами, кого в итоге коснется четырехдневка? Думаю, в первую очередь именно чиновников, которые по сравнению с большинством простых людей и так живут неплохо. А вот таксисты, каменщики да продавцы как работали, так и будут работать — не за циферки в табеле, а за рубли в кошельке.
В общем, для основной массы населения ничего вообще не изменится. Лишь бы уж не было хуже.