Прежде чем поставить под вопрос законность строительства в центре Геленджика двенадцати эллингов, будет нелишним разобраться в самом значении этого слова. Изначально эллинг – это сооружение на берегу моря, реки или озера, оборудованное для строительства судов (как часть судоремонтного завода) либо для хранения и мелкого ремонта спортивных судов, весел и другого инвентаря. В нашем случае – это гараж, предназначенный для хранения лодок, яхт и небольших катеров, оборудованный для их подъема и спуска на воду. Соответственно, располагаются эллинги в непосредственной близости к морю. Верхние жилые этажи – это вопрос удобства и целесообразности. А вот строительство мотелей под видом эллингов и последующая их продажа – это уже вопрос соблюдения (точнее, несоблюдения) Водного кодекса РФ.
В настоящее время в районе улицы Лазурной под видом гаражного кооператива всего в нескольких метрах от моря красуются двенадцать эллингов, которые не имеют никакого отношения к малому морскому транспорту, то есть используются не по назначению. Вместо гаражей для катеров и яхт – гаражи для автомобилей. Но ведь проезд по набережной на автомобилях запрещен.
Примечательно, что, согласно документам, на месте нынешних жилых эллингов раньше располагалась некая спасательная станция общей площадью свыше 15 000 квадратных метров. Право собственности на "здание спасательной станции" было закреплено за ООО "ФОС Шиппинг Менеджмент". Интересно было бы узнать у администрации города Геленджика, с чьего позволения производилось отчуждение земель под ее эксплуатацию? Удивительно, что никто из местных жителей о спасательной станции даже не слышал. Информацию подтвердили и жители близлежащих улиц – Лазурной, Изумрудной, Луначарского, Циолковского, Одесской и Герцена, – которые и обратились к нам в редакцию. Так, по словам Константина Жданова и Людмилы Золотаревой, на берегу моря, где сейчас выстроены эллинги, никогда не существовало спасательной станции. Там вообще не было никаких строений, что подтверждается и картой берега от 2003 года.
Тем не менее несуществующее "здание спасательной станции с эллингами" (т. е. они располагались в здании?) в конце 2005 года было продано Александру Осечкину, к которому и перешло право собственности на строения. Каким образом г-н Осечкин получил в собственность то, чего никогда не было, непонятно. Но даже если предположить, что станция все-таки существовала, она никак не могла быть приватизирована, поскольку "здания, сооружения, расположенные в границах особо охраняемых природных территорий краевого и местного значения, не подлежат приватизации".
Как, оказывается, просто, имея "своих людей" во властных структурах, под видом лодочных гаражей строить и продавать жилую недвижимость. Согласно закону Краснодарского края об особо охраняемых природных территориях, в водоохранной зоне и прибрежной защитной полосе, где и располагаются эллинги, запрещается любое строительство. И какой же буквой закона руководствовались лица, его разрешившие?
В настоящее время эллинги в Геленджике продаются как жилая недвижимость. Причем, со слов Людмилы Золотаревой, А. П. Осечкин уже давно не является их собственником. Инициативная группа местных жителей неоднократно обращалась в прокуратуру по поводу законности возведенных строений и использования их не по назначению. Но в Азово-Черноморской природоохранной прокуратуре просьбу разобраться в деле восприняли без особого энтузиазма.
Радует хотя бы тот факт, что ценой больших усилий удалось остановить строительство еще сорока девяти эллингов, которыми планировалось застроить пляжную зону от существующих эллингов в районе ул. Лазурной до пляжа пансионата "Приветливый берег". Между тем в Геленджике идет активная отсыпка берега моря для последующего строительства жилых зданий. А почему бы не засыпать всю бухту? Ведь какие барыши из этого можно извлечь! Вот только чем это обернется для морской воды и не отпугнет ли в конечном итоге отдыхающих? Попустительство некоторых чиновников из геленджикской администрации, лоббирующих интересы нечистых на руку дельцов, вызывает серьезные опасения за природные ресурсы. Слишком уж часто их действия стали соответствовать принципу "после нас – хоть потоп!".