Глядя на него, трудно подумать, что в январе следующего года ему исполнится 80 лет. Все та же красота Вронского, аристократическая стать графа Курагина, обаяние фашиста Вольфа, боевая выправка офицера-казака Ивана Вараввы…
Кумир 70-х собрал огромный зал поклонников в Доме творчества Высоцкого. Корреспонденту «МК» на Кубани» удалось пообщаться с выдающимся актером.
— Василий Семенович, обладая безукоризненной внешностью, вы воплотили на экранах и театральных сценах страны самых различных героев. И даже когда вы передаете отрицательные образы, зритель все равно видит бесконечное благородство. Ваша фамилия — символ русского кинематографа. Могла бы ваша судьба сложиться иначе?
— Я никогда не давал себе поблажек. Мои родители — малограмотные украинские крестьяне, закончили три класса на двоих. Спасаясь от голода, они в 1931 году переехали в Москву. Мне грешно жаловаться на жизнь, хотя на мое детство выпало немало испытаний. Война застала меня в семилетнем возрасте, когда в очередной раз я со своими сестрами гостил у бабушки с дедушкой в Одесской области. В моей жизни было много моментов, когда я должен был погибнуть, но как-то судьба берегла, Господь помогал. Во время оккупации один немец подарил мне свой ремень. Я надел его и пошел гулять. Случилось это на току. Подъехал другой немец, увидел меня с этим ремнем и кричит: «Ком хер!» Я подошел, он показывает, чтобы я отдал ему ремень, а я говорю: «Это мой ремень, не отдам». Тогда этот детина снял автомат и при всех над моей головой дал очередь, описав дугу. До сих пор слышу свист горящих пуль у самого уха. После этого я молча снял ремень, протянул его фашисту. Внешне все это я перенес спокойно, но долго еще после войны, занимаясь уже в самодеятельности, продолжал заикаться и с большим трудом избавился от этого недуга. Таких случаев, где я мог погибнуть, было много.
После войны, когда мы вернулись в Москву, было много хулиганов, бандитизм расцветал, и я в том числе не остался в стороне. Например, во время голода зимой я на коньках цеплялся крючком за кузов машины и сбрасывал из нее капусту, а мои друзья подбирали ее и лихо удирали от милиции.
Многие из моих знакомых сели, а я чисто случайно в то время попал в Дом культуры автозавода им. Лихачева, в детский сектор, где занимались художественной самодеятельностью.
Я и Володя Земляникин, есть такой замечательный актер, он на год старше меня, как-то гуляли по окраинам Москвы, у ЗИЛа наткнулись на афишу спектакля «Друзья из Питсбурга». «Ну что, пойдем?» — спросили мы друг у друга. «Пойдем!» — ответили сами себе и пошли. Зашли, посмотрели — и все. Это был самый счастливый день моей жизни, потому что так волею случая было найдено то главное, чем я занимаюсь всю жизнь.
— Вы мечтали стать журналистом, и если бы стали им, то какое место в вашей жизни занимало искусство?
— Да, было в моей жизни такое дело. После окончания школы с золотой медалью. Скорее из любопытства, чем по зову сердца я поступил в Щукинское училище. Но в 18 лет ушел в МГУ на факультет журналистики. Но, честно говоря, я уже бредил театром, а тут еще пришло и приглашение на пробы для фильма «Аттестат зрелости», где я сыграл Валентина Листовского. Тогда я уже понял, что я — артист, к тому же, фильм имел оглушительный успех и меня успел полюбить зритель. Я забрал документы из университета и вернулся на свое место в Щукинское училище. Сегодня в родном вузе заведую кафедрой художественного слова и сценической речи. Боженька мне дал все, что можно дать рядовому Лановому.
— В сыгранном вами Анатоле Курагине вы передаете его образ более человечным, чем у Толстого, ваш Вронский — неповторим, а Грей из «Алых парусов» стал мечтой любой девушки... Но имя Ланового всегда связано с ролью офицера Ивана, ставшего героем для всех поколений, в чем его секрет?
— Картина «Офицеры» имеет странную судьбу. Вначале мы относились к фильму как к любому другому. Но в нем режиссер Роговой и оператор Кирилов, на мой взгляд, нашли какой-то ассоциативный ряд для каждого поколения зрителей. Прошло более 40 лет, картину ежегодно показывают и все смотрят по нескольку раз. И все равно говорят: «Ну, «Офицеры»!». Я думаю, что секрет в том, что каждое поколение находит в нем свое. Детство, послевоенное время, зрелость. Потребность в романтизме, реализме — пожалуйста, потребность в красоте, любви — все есть. Там какая-то загадка есть, чудо какое-то. У меня есть по ролям гораздо лучше картины, но они проходили, и остался Иван Варавва. Это настоящая эпопея, охватывающая историю судьбы героев с 1919 по 1970 год. Мы — народ, переживший войну, и у нас уже в ментальности, в культуре Отечества, в подсознании нынешних поколений заложена эта информация, ведь историю не перепишешь. Фильмы на военно-патриотическую тематику всегда будут иметь успех, особенно сегодня, когда правительство ставит перед нами задачу повышения патриотического воспитания молодежи.
— Вы приехали в Краснодар именно с этой миссией? Как у нас обстоит дело в этом направлении?
— Да, я приехал в такой замечательный, солнечный город в рамках патриотического, духовного, культурного проекта «Аллея Российской славы», который возглавляет меценат России Михаил Сердюков. И слава Богу, что в России есть такие люди, не позволяющие забыть историю, устанавливая памятники, бюсты героям в каждом уголке нашей страны. Выступая на встрече в Доме творчества Высоцкого перед студентами и в Президентском кадетском училище, я понял: у России есть будущее. Как меня на ура приняла кубанская молодежь! А рядом почетные ветераны высказывали столько добрых слов в мой адрес. Вот вам и главная наша традиция — преемственность поколений. Мы должны отдавать все силы, чтобы она не прерывалась. Если бы вы только видели их просветленные лица с раскрытыми, жаждущими информации глазами. Это здорово! Я буду ездить со своей историко-патриотической программой, пока у меня не иссякнут силы.
