Тенденцией последнего времени стало массовое предъявление исков прокуратуры к хозяйствующим субъектам. Часто такие иски заканчиваются решением судов об изъятии активов. О том, какие последствия для экономики может принести подобная практика, может ли это означать фактический пересмотр итогов приватизации и национализацию, мы беседуем с адвокатом Анатолием Романовичем Железняком, председателем Московской городской коллегии адвокатов «Железняк, Бондаренко и партнеры».
— Анатолий Романович, юридическое сообщество до сих пор обсуждает волну исков прокуроров по изъятию активов. Вы касались этой темы в статье, опубликованной двадцать шестого декабря 2024 года в газете «Аргументы недели». Хотелось бы поговорить об этом подробнее. Являются ли эти иски долгосрочной тенденцией и как повлияют на юридический ландшафт в нашей стране?
— Тема остается острой на протяжении последнего года, поскольку количество исков только увеличивается. В профильных отделах прокуратур субъектов и Генпрокуратуры России открываются новые вакантные места, идет соответствующая кадровая работа, цель которой — увеличение штата оперативных работников и, следовательно, усиление работы на данном направлении. Думаю, можно констатировать начало новой эпохи национализации, которая совпала с широкой и, полагаю, ранее не знакомой нашей стране кампании по борьбе с коррупционными доходами: сотни, если не тысячи исков о конфискации имущества, собственники которого не смогли доказать законность его приобретения. Отвечая на ваш прямой вопрос о перспективах этой тенденции, полагаю, что это новые долгосрочные реалии, к которым нужно адаптироваться как юридическому сообществу и бизнесу, так и государственным служащим.
— По какой причине, на ваш взгляд, развернута такая плотная работа по изъятию активов, которые были приобретены далеко не в ближайшие годы, а теперь в экстренном порядке инициируются сотни дел в судах?
— Прокурор в силу гражданского и арбитражного процессуального законодательства обладает широкими правами на инициирование разбирательства, в том числе от лица Российской Федерации, муниципалитета, неопределенного круга лиц и т. д. Поэтому именно прокурорам и поставлена соответствующая задача. Убежден, что причины активизации органов прокуратуры и в целом рассматриваемой нами проблематики лежат не в правовом поле, а в социально-политическом. И полагаю, что органы прокуратуры в этом процессе не являются идейными вдохновителями. Соответствующая работа началась сейчас, поскольку наступили необходимые предпосылки.
— Про политические мотивы национализации и борьбы с коррупцией идея понятна: перераспределение доходов, вовлечение общества в борьбу с социальной несправедливостью. Но ведь есть еще и экономический эффект от такой работы: в казну поступают миллиарды рублей в форме как недвижимости, так и бизнес-активов. Как оцениваете его?
— Речь уже не о миллиардах. Летом 2024 года Генеральный прокурор Российской Федерации Игорь Краснов заявил, что с 2022 года по искам прокуроров взысканы активы более ста предприятий на общую сумму свыше триллиона рублей.
По состоянию на конец 2024 года прокуратура имеет весьма положительную практику обращения в казну имущества, ставшего предметом судебных разбирательств. Экономический эффект от данной работы, безусловно, будет, поскольку в доход государства обращаются, помимо предприятий, еще и объекты недвижимости: квартиры, коммерческая недвижимость, участки и так далее. Вся эта имущественная масса будет вовлекаться в гражданский оборот путем продажи и аренды, либо за ее счет будут решаться социальные задачи по обеспечению жильем государственных служащих. Предполагаемый экономический эффект налицо: государству не нужно тратить средства на покупку квартир для служащих, а за счет проданного либо сданного в аренду имущества пополняется бюджет. Но есть нюанс: недостаточно обратить имущество в казну. Следующим важным этапом является эффективное управление им. И сегодня большое внимание приковано к Росимуществу, которое и уполномочено на дальнейшее распоряжение изъятыми активами и средствами. С 2018 года данная федеральная структура планомерно реформирует свои внутренние управленческие процессы, в том числе с целью более прозрачного управления имеющимися у Российской Федерации правами и объектами. Кстати, Вадим Яковенко, руководитель Росимущества, также бывший прокурорский работник.
— То есть, с какой стороны ни посмотреть, национализация несет одни плюсы?
— Я бы так не формулировал. Ситуация с национализацией и работой по конфискации коррупционных активов вызывает беспокойство, и, безусловно, этот процесс требует доработок. Об этом восемнадцатого марта 2025 года на заседании съезда Российского союза промышленников и предпринимателей говорил и президент России Владимир Путин.
С 2022 года судами принимались противоречивые судебные акты, а основная дискуссия завязалась вокруг возможности применения сроков исковой давности, ведь обжалуются сделки, существенно выходящие за рамки общих сроков исковой давности.
Но неопределенность закончилась. Конституционный Суд России констатировал: общественная опасность коррупционных правонарушений, и не только преступлений, такова, что сроки давности к ним не применимы, как не применимы и такие общие положения права, как презумпция невиновности, обязанность истца доказать обстоятельства, на которые он ссылается.
Теперь всё наоборот: ответчик — собственник имущества — должен доказать свою невиновность в коррупционном правонарушении и законности приобретения имущества. При этом суд посчитал, что закон в части антикоррупционных ограничений может и должен иметь обратную силу.
— Прямо правовая революция! Что это может означать для правоприменителей и бизнеса на практике?
— Полагаю, что мы стали свидетелями эпохального события в праве. Как оно отразится на нашей стране, пока сложный вопрос. Но от предпринимателей уже слышны мысли о релокации производственной недвижимости, возможности страхования рисков признания недействительными сделок, совершенных их правопредшественниками.
Для бизнеса крайне важна определенность, которая сейчас от нас буквально убегает. Это обратная сторона национализации и той борьбы с коррупцией, форма которой была предложена и одобрена государством.
Конечно, национализация — трудное решение, явно принятое в ситуации, когда пользы от него ожидается больше, чем вреда. Главное — не слишком увлечься и не разрушить основные принципы рыночной экономики.
Еще на подведении итогов работы Генпрокуратуры России за 2024 год президент России четко заявил, что прокуратуре не следует инициировать судебные процессы в тех случаях, когда речь идет о деятельности владельцев бизнеса, не направленной против интересов государства.
Однако на практике бывают случаи, когда прокуроры, следуя за трендом и показателями работы, обращают внимание на самых обычных мелких и средних предпринимателей, ставших правообладателями ранее приватизированного имущества, вовлекая их в тяжелые судебные процессы, в результате которых бизнес фактически разрушается. Ведь бизнес — это не объект недвижимости, который можно взять и передать другому владельцу. Это люди, мысли, идеи, которые живут и развиваются при наличии благоприятной для них среды и возможности планирования.
Разрушение устойчивости не эффективно ни для государства, ни для общества. И я очень сомневаюсь, что национализация принесет в итоге пользу, если не будет сохранена устойчивость права и экономики.
Но поскольку президент России Владимир Путин заявил о сохранении диалога и дискуссии о правилах и порядке рассматриваемого нами процесса, то надежда на состязательность сохраняется, а работы у адвокатов и прокуроров прибавляется.
