Большая часть — около 70 процентов — уничтоженной немецкой бронетехники приходится на долю артиллерии. Тридцать процентов фашистских танков вывели из строя советские солдаты с противотанковыми ружьями. Практически бесполезные против тяжелых бронированных монстров, ПТР в руках наших бойцов становились грозным оружием против легких и средних танков противника. Но и потери среди красноармейцев-бронебойщиков были катастрофическими. Зачастую после атаки немецких танков в бронебойной роте в живых не оставалось ни одного бойца.
Компактное средство для уничтожения бронетехники
В 1941 году в распоряжении германского вермахта было около четырехсот тысяч танков. Но уже первые недели войны показали, что для борьбы со всей этой бронированной мощью бойцы РККА могли использовать разве что гранаты и бутылки с зажигательной смесью.
По мнению историков, подобный расклад был результатом ошибки наших аналитиков, полагавших, что на вооружении вермахта имеются в основном тяжелые танки с толстой броней, пробить которую по силам только артиллерийским орудиям. Упор на производство таких орудий советское командование и делало в предвоенные годы. Однако, как показали реалии военного времени, у большинства немецких танков не было достаточно толстой брони и для их уничтожения сверхмощные орудия не требовались.
Хотя производство противотанковой артиллерии и было приоритетным направлением, орудий всё равно не хватало. К тому же пушки, способные пробивать толстую броню, сами по себе были тяжелыми и маломобильными, что ограничивало их применение в обстановке реальной боевой операции.
В июле 1941 года советское руководство поставило задачу создать достаточно эффективное и легкое противотанковое оружие. Оно было разработано уже в августе 1941-го. На суд Госкомитету обороны оружейники представили две модели противотанковых ружей: однозарядный образец Дегтярева и самозарядный — Симонова. Оба ПТР были приняты на вооружение под обозначениями ПТРД и ПТРС. Противотанковые ружья Дегтярева и Симонова предназначались для борьбы со средними и легкими танками на расстоянии до пятисот метров.
К январю 1942 года в РККА были сформированы подразделения, основной задачей которых было уничтожение немецкой бронетехники. «Стрелок из противотанкового ружья, тебе вручено советским народом могущественное средство для уничтожения фашистских танков»,— обращалось к бронебойщикам Главное автобронетанковое управление Красной Армии в брошюре-памятке 1942 года. Далее следовало пожелание полностью использовать боевые свойства ПТР и советы, как выбрать огневую позицию, как прицеливаться и без промаха стрелять по вражеским танкам и так далее. После краткосрочного обучения и нескольких тренировочных выстрелов из ПТР бойцы выполняли все эти рекомендации уже в реальном бою.
Роты и взводы ПТР были введены в состав стрелковых полков. В зависимости от обстановки они могли действовать полным составом или группами, в которые входили расчеты от двух до четырех ПТР.
Споры об эффективности противотанковых ружей в бою специалисты ведут и по сей день. По мнению некоторых военных историков, ПТР в силу многих причин имели лишь «психологическое значение» и использовались из-за острой нехватки противотанковой артиллерии. Впрочем, при внимательном рассмотрении данная версия критики не выдерживает.
Грозную силу советских ПТР признавали даже немцы. «В 1941 году у русских было 14,5-миллиметровое ПТР, доставившее немало хлопот нашим танкам и появившимся позднее легким бронетранспортерам»,— читаем в монографии «Итоги Второй мировой войны. Выводы побежденных» генерал-лейтенанта вермахта в отставке инженера Эриха Шнейдера. Неоспорим и тот факт, что красноармейцы-бронебойщики с противотанковыми ружьями сумели остановить армаду немецких танков и, как рассказывали фронтовики, научились из этих ружей сбивать даже низколетящие немецкие самолеты.
В 1943-м с изменением характера войны и появлением на Восточном фронте массы тяжелых немецких танков роль ПТ-ружей как средства для уничтожения бронетехники стала снижаться. Однако бронебойные роты продолжили сражаться с врагом. Они преуспели в уничтожении дотов противника, укрепленных точек и легкой бронетехники. Со своими ПТ-ружьями, прозванными «удочками» за длину ствола, красноармейцы-бронебойщики в 1945 году дошли до Берлина.
Дуэль бронебойщика и немецких самоходок
Николай Аврамович Козачок родом из Житомирской области. Паренек из маленького села Наталовка до войны только и успел, что закончить девять классов да немного поработать в местном колхозе ездовым. Летом 1941-го Николаю едва исполнилось пятнадцать лет, и на фронт его по малолетству не взяли. В ряды Красной Армии он был призван в 1944-м. Гвардии рядовой Козачок стал наводчиком противотанкового ружья 177-го гвардейского стрелкового полка 60-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й ударной армии. Воевал он на 1-м Украинском и 1-м Белорусском фронтах. Со своим ПТР Николай дошел до Берлина.
— Любой танк можно поджечь, если попасть в уязвимое место, но сделать это не так-то просто,— вспоминал ветеран. — Чтобы стрелять без промаха, нужно и дальность до цели уметь определять, и знать слабые места танка и бронемашины, и точку наводки выбирать.
И самое сложное заключалось в том, что применять эти навыки нужно было в условиях реального боя, когда всё вокруг грохотало и пылало, а прямо на тебя движется лязгающая металлом неуязвимая и смертоносная глыба…
На фронте судьба берегла молодого солдата. В январе 1945 года наводчику противотанкового ружья Козачку в боях на подступах к польскому городку Мале Боже удалось отразить несколько жестких контратак немцев. В том бою Николай из своего ПТР подбил три штурмовых орудия и уничтожил девять солдат противника.
— Нам была поставлена задача: отрезать немцев, отходящих через мост на реке Полица,— рассказывал о том бое Николай Аврамович.
На участке 177-го гвардейского стрелкового полка противник, стараясь задержать наступление наших войск, ввел в бой свежие силы, а болотистая местность помешала подойти на позиции нашим танкам и артиллерии.
— На огневой рубеж выдвинулись наши истребители танков — минометчики и бронебойщики. Немецкие танки и самоходки в сопровождении пехоты пошли в наступление. Я взял на прицел одну самоходную установку, выстрелил раз, затем другой. Самоходка вспыхнула и закрутилась на месте. Перевел огонь на вторую. Несколько выстрелов — загорелась и она. В это время третья самоходка двинулась прямо на нас. Пропустили ее и подбили противотанковой гранатой. Из горящих самоходок выскакивали немцы, но падали под пулями один за другим…
Николай был ранен, но не покинул позицию. Пока продолжалась дуэль бронебойщика и самоходок, наши части получили подкрепление: подоспели танки и тяжелая артиллерия. Они перешли в контрнаступление и прорвались к переправе. Наступление было стремительным: наши войска за семнадцать суток прошли с боями 570 километров от Вислы до реки Одер.
За тот бой восемнадцатилетнему Николаю Козачку было присвоено звание Героя Советского Союза.
Накрепко врезался в память красноармейца Козачка еще один случай на фронте. Было это в Берлине, почти в самом конце войны.
— В предместье Берлина в выходной день я со своим другом лейтенантом Лопатиным пошел сфотографироваться на память. Лопатин вошел в помещение, а я остался стоять. В это время раздался выстрел — пуля просвистела мимо моего виска. Как выяснилось позже, стреляли со второго этажа, с балкона. Это был немец подросток из батальона «Гитлерюгенд»,— рассказывал ветеран.
Светлый День Победы Николай Аврамович встретил в Берлине. Потом еще год, до осени 1946-го, служил в Группе советских войск в Германии. Затем была учеба в Военно-морском авиационном училище связи в Новограде-Волынском. С 1949 года Николай служил в Ейском военно-морском ордена Ленина авиационном училище имени И. В. Сталина.
В декабре 1976 года Николай Козачок был уволен в запас в звании подполковника. Жил бывший наводчик противотанкового ружья в Ейске, работал в службе чрезвычайных ситуаций и гражданской обороны.
Герой Советского Союза Николай Казачок награжден орденами Ленина и Отечественной войны I степени, многими медалями, в том числе медалью «За боевые заслуги».
В 2015 году в Ейске, на доме по улице Морской, где жил герой, установили мемориальную доску.
