Лето, море, артефакты — сплошной романтикой кажется стороннему наблюдателю жизнь в археологическом лагере. Однако волонтеры отряда «Наследие» Кубанского госуниверситета знают, насколько неохотно Тамань открывает свои тайны. Каждую находку, пусть даже не слишком значимую для истории, археологи-волонтеры «добывают» литрами соленого пота.
Как стать романтиком
Марию, археолога-волонтера с 6-летним стажем, подать заявку в отряд «Наследие» уговорила подруга, взахлеб рассказывавшая о чудесах древней Тамани. Отправляясь на раскоп в окрестностях поселка Сенного, она не слишком хорошо знала, что именно увидит там. Радужные представления Марии (в то время студентки-второкурсницы) о работе археолога мгновенно улетучились. Оказалось, что поиск артефактов — это тяжелая физическая работа. Несколько часов в день волонтеры проводят под палящим солнцем с лопатой в руках или занимаются отмыванием находок (например, фрагментов керамической посуды) от накопившейся за века пыли и грязи. Работа эта монотонная, утомительная, но очень ответственная.
Впрочем, как признаются археологи-волонтеры, обо всех трудностях мгновенно забываешь, как только удается что-то отыскать на раскопе.
— Когда держишь в руке, допустим, простой глиняный черепок, возраст которого исчисляется столетиями, испытываешь такой подъем, с которым мало что может сравниться, — делится впечатлениями Мария. — А если попадается находка посерьезней, эмоции и вовсе зашкаливают…
Какие же материальные свидетельства древней культуры попадают в разряд «более серьезных» находок? Это предметы или изделия (например, керамические), у которых можно собрать большую часть стенок и донышко. Гораздо реже на раскопе попадаются стекло и уж совсем не часто — металлическая утварь (например, иглы) и ювелирные изделия (кольца, серьги), а также монеты. Такие находки представляют особый интерес для науки.
Найти что-то интересное мечтают все, кто сюда приезжает. Каждый год рядом с местом, где располагался древнегреческий город Фанагория (точнее, его центр, «Верхний город» — акрополь), вырастает другой город — палаточный. В нем весь сезон живут около 200 человек.
Работа экспедиции сворачивается вместе с летом. В конце августа раскоп консервируется (непогода не должна повредить научным исследованиям), чтобы возобновиться в следующем сезоне.
Один на штыке, трое на тачке
Жизнь в лагере подчинена строгому распорядку. Подъем здесь очень ранний: в 5:40, рассказывают волонтеры. Потом дается время на традиционные водные процедуры и завтрак. К семи часам все отправляются на раскоп. Первые два часа перерыва нет. Потом каждый час археологам полагается по 10 минут отдыха. И так до часу дня.
Кстати, на раскопе можно работать не только с лопатой. Девушек могут распределить на работу в «керамичке» — мыть керамику от грязи щетками в тазиках с водой. Шесть часов провести, скрючившись над тазом с керамикой, — то еще удовольствие, шутят представительницы прекрасной половины археологического лагеря.
Работе в «керамичке» есть альтернатива, уточняет Сергей Остапенко, которого все здесь называют «начальником лагеря». Вместо отмывания керамики можно чистить кладки от земли, аккуратно и предельно осторожно, чтобы открыть, но не повредить то, что столетия назад было чьим-то домом.
Большая часть волонтеров все же трудится на раскопе с лопатами и тачками. Схема такая: человек — на штыке, еще один-двое — на совковых лопатах и два-три человека — на тачках. «Штык» накапывает квадрат, «на совках» грузят в тачки, а те, кто на тачках, везут землю на отвал.
Также есть те, кто работают в лабораториях. Например, Вероника, которая «чертит керамику» (то есть делает точную рисованную копию той или иной находки) для последующей отчетности и внесения в описи. Также две девушки каждый день заступают на дежурство по кухне. Моют посуду, готовят столовую к завтраку, обеду, ужину, чистят овощи и убирают кухню. В сумме у дежурных по кухне получается больше рабочего времени, чем на раскопе, да и встают они еще раньше: в 5 часов. Но, как считают обитатели лагеря, их работа не менее важна для истории, чем поиск древних артефактов на раскопе: на пустой желудок и открытия не те.
На раскопе — выходной
После полудня у волонтеров есть свободное время. В два часа в лагере обед. Потом занимаются кто чем. Кто-то спит, кто-то читает, смотрит фильмы, рисует, играет в карты или на гитаре. Можно сходить в поселок. Там тоже много занятий: посидеть на пирсе, съесть что-нибудь вкусное, сходить в магазин, отведать гирос. Это блюдо (вкусная и сочная шаурма). уже давно стало одной из местных достопримечательностей. Волонтеры говорят, что и пляж в поселке лучше, чем тот, что рядом с лагерем.
Ужин у археологов около восьми вечера. После него обитатели лагеря обычно собираются «посидеть». Чаще — на пляже у костра, иногда — в лагере. «Посиделки» завершаются в 23:00. После этого времени в лагере шуметь не принято.
Единственный выходной на раскопе — в воскресенье. Археологи-волонтеры стараются использовать его по максимуму: например, для поездки в расположенную недалеко станицу Голубицкую или в поселок Тамань, а то и махнуть на денек в Крым — в Керчь.
Жизнь на раскопе идет размеренно, неспешно. 2-3 недели (среднее время, которое проводит здесь каждый волонтер) пролетают очень быстро. Многие признаются, что не хотят уезжать, и возвращаются обратно на следующий год за атмосферой, романтикой, знакомствами, раскопками, загаром, морем… Тут, как говорится, каждый находит свое.
Исследование городища Фанагория, площадь которого, к слову, составляет около 60 га, продолжается. И кто знает, какие еще тайны земли Таманской удастся открыть волонтерам! Кстати, посвящение новичков в археологи в лагере каждый сезон проходит в день профессионального праздника — 15 августа.
