Рафинированный Первомай
Искать контакты рабочих, которые готовы говорить о своих проблемах, не пришлось. Стоило только подойти к воротам предприятия и завязать разговор с одним, как вокруг собрался целый ряд работников, не то, чтобы готовых, но жаждущих высказаться. Каждый из них в ближайшее время будет сокращён. Об этом им рассказали на собрании, которое провели в аккурат накануне Дня солидарности трудящихся – 1 Мая.
Поводом для собрания послужила информация о сокращении рабочих с цеха рафинирования масла. После того, как это было сообщено, слух быстрее пожара распространился по предприятию. Прознав о том, что с работой могут распрощаться работники не только одного подразделения, а всего предприятия, рабочие стали собираться на Первомайскую демонстрацию, чтобы заявить о себе.
«З0-го нам на собрании сказали, что всё: корабль тонет. «Хотел вам после праздников сообщить, - сказал нам Дуб (Александр Сергеевич Дуб – генеральный директор предприятия, - здесь и далее примечания редактора), - Но так как всё скоропостижно развивается, пришлось вас собрать до праздников». И он нам сказал, что предприятие закрывается», - рассказывает одна из рабочих – Людмила (имя изменено по просьбе героини).
Угрожающие новости заставили людей и правда выйти на демонстрацию, но там их поджидал сюрприз. Они наивно полагали, что тот официальный Первомай, который местные власти проводят по всей стране, имеет что-то общее с реальной солидарностью трудящихся. Однако на месте оказалось, что в этом празднике, перехватывающем у левых политических организаций повестку, не место проблемным лозунгам. Но иных настроений взять было неоткуда – у людей, которые завтра останутся без работы, мало поводов для радости. Потому они, по всей видимости, не вписывались своими хмурыми лицами в праздничную колонну людей, облачённых почему-то преимущественно в какие-то клоунские наряды.
«У нас в семье два человека работают на МЖК. Я и муж. А у моей подруги – четыре. Она с мужем, и его родители. И всех четверых назавтра уволят. Конечно, они вышли заявить о себе», - добавляет Людмила. Но этот порыв не был оценён. Колонну работников стали оттеснять и закрывать своими телами правоохранители и казаки. Те, кто должен охранять порядок почему-то решили стеречь его от праведного возмущения работников одного из старейших предприятий края – в прошлом году праздновавшего своё 120-летие.
«Подходили казаки, полицейские закрывали колонну собой, не давали фотографировать их, старались так сделать, чтобы их не видели вообще. Когда моя подруга давала комментарий и номер телефона журналисту, за ней следом побежал полицейский и спросил: «Что вы делаете?». Она сказала, что обменивается номером телефона со своей подругой», - продолжает рассказ работница предприятия, искренне не понимая, почему вообще кто-то должен отчитываться полицейскому о содержании частной беседы, произошедшей на улице.
Однако помимо силовиков, ставших на защиту праздничного настроения, к сотрудникам предприятия подошли люди, представившиеся сотрудниками администрации и попросили убрать плакаты, заявив, что рабочих уже услышали и попросили более не выказывать своё недовольство демонстративно. После этого была назначена встреча, на которой обещали со всем разобраться. Её наметили на 6 мая. Но обещанному представителями власти, как часто водится, не было суждено сбыться.
Экспорт – в Лабинск
Шестого числа встреча не состоялась. Однако, после очередного всплеска недовольства рабочих, собрание всё же провели – на два дня позже, пригласив на него головное руководство предприятия – представителей ростовского «ЮГ Руси», владеющего МЖК.
На встрече рабочих поджидал ещё один неприятный сюрприз: им заявили, что до полного закрытия завод переходит на трёхдневную рабочую неделю. Это вызвало новые опасения – остаться с копейками на руках вместо обещанной компенсации за увольнение. «Нам обещали два оклада. Но перед этим мы будем работать по три дня. Притом не берутся в расчёт выходные. Ты работаешь три дня. Потом отдыхаешь. И на твою смену выпадают суббота и воскресенье. И в них ты всё равно не выходишь на работу. В итоге рабочих смен у тебя мало. И зарплата падает: остаются копейки. И средняя зарплата падает, а тебе именно по средней зарплате и будут рассчитывать выходное пособие», - возмущается крупный мужчина с хмурым лицом, вышедший с проходной и решивший присоединиться к общению.
Он работает на экспортной линии. Ему, гипотетически, повезло. По слухам, это единственная линия, которую предприятие решило сохранить. «Экспорт весь хотят перенести. Мы тут на весь СНГ наливаем масло. Не будет экспорта, ничего не будет», - многозначительно добавляет он, кажется, даже немного гордясь значимостью своей линии.
Действительно, многие СМИ написали о том, что предприятие якобы не закрывается, в всего лишь переносится. Самим же рабочим говорят о переносе единственной линии. Остальных, как наперебой рассказывают рабочие, готовят к увольнению. Все, кому это предстоит, документы о прекращении трудовых отношений называют «бумажками», которые кто-то уже получил, кто-то скоро пойдёт получать. В простой рабочей риторике вырисовывается такой же простой антагонизм: с одной стороны – работа, с другой – какие-то бумажки, своими закорючками почему-то прекращающие целую эпоху.
На собрании при этом заявили о теоретической возможности перейти работать на перевезённую линию. Но мало, кто из рабочих, по их же словам, согласится ездить в Лабинск ради и без транспортных издержек низкооплачиваемой работы. И на трёхдневную рабочую неделю многие рабочие не согласились. Им, как рассказывают активисты, начали выдавать «бумажки».
Помимо этого, на собрании всем посоветовали встать на биржу труда и обратиться к психологам, которые, как в голливудских фильмах, должны помочь пережить потерю работы и настроиться на новый лад, поверить в перспективы. Рассказывают, что на этой ноте некоторые рабочие вышли из зала, махнув на высокое собрание рукой.
«У нас один человек встал и спросил – встреча же проходила накануне Дня победы: «А вам не стыдно будет завтра выходить на «Бессмертный полк» и смотреть в глаза портретам наших предков, которые защищали небо над этим заводом?». Когда собрание закончилось, начальство, зашедшее было в зал вальяжно, выходило оттуда уже понурив головы», - рассказывает, посерьёзнев до того очень улыбчивая Людмила. И в нашей беседе тоже виснет небольшая пауза.
Арифметика
Диалог на собрании, как рассказывали подошедшие к проходной сотрудники предприятия, вообще не складывался. Так, им не смогли или не захотели пояснить, как это предприятие единомоментно оказалось нерентабельным, когда ещё в прошлом году рапортовало об утроении количества выпускаемой продукции.
Это не увязывается у сотрудников в голове, как не вязались данные о росте со снижением уровня оплаты труда, которое они претерпели за последнее время. Более двух лет назад работникам сильно урезали премии. Если ранее они достигали 40%, то теперь в лучшем случае составляют около 10%. «Мне повезло в этом месяце. У меня премия получилась почти 10%. Давно такого не было», - добавляет осанистая женщина пенсионного возраста и бежит открывать ворота КПП въезжающему на территорию велосипедисту. На территории стоит ещё целый ряд двухколёсных единиц. При попытке их сфотографировать женщина строго смотрит и просит не заступать на территорию предприятия. «Ни ногой чтобы. Режимный объект. У меня никто чужой не ступит на территорию», - ревностно добавляет она. Увидев, что носок ботинка действительно не зашёл на подведомственную ей границу, расслабляется и снова включается в диалог.
Разговор про деньги, как всегда, оживляет беседу: люди сыплют цифрами, каждая из которых меньше другой. Выясняется, что все собравшиеся у проходной рабочие вместе с урезанной премией получают менее 20 тысяч рублей. Та же Людмила в хороший месяц вместе с премиальными, платой за ночные смены и переработки получает около 18 тысяч. Эта зарплата притом далеко не самая маленькая на предприятии. Её почасовая ставка – 99,9 рублей. У некоторых подруг – немногим более 86 рублей.
Есть претензии и к распорядку. Многие в реальности вырабатывают неоплачиваемые часы, отведённые, например, на обед. «Я заступаю на сутки – 24 часа. Мне оплачивают 22 часа. Я спрашивал, почему так происходит: эти два часа на сон? Отвечают, что спать не положено. Значит это обед? Говорят, что и обедать нужно в процессе», - рассказывает невысокий мужчина в форме охранника.
Последняя надежда
Так как результатов не принесло ни общение с местной властью, ни с головным руководством, а силовиками было перекрыто обращение к народу, рабочие решили выйти на более вышестоящие инстанции: к Президенту. Было составлено письмо, которое сотрудники активно начали подписывать. Активисты разделили предприятие на несколько зон, в каждой из которых началась эта работа.
Но излишняя огласка того, как на самом деле «переносит мощности за город» крупное предприятие, как мы уже поняли, его руководству оказалась не выгодна. Потому, по словам собеседников издания, начальство начало вызывать к себе руководителей подразделений и требовать прекратить сбор подписей и всю деятельность, которая может вынести из избы неприглядный сор.
«Кто-то испугался, кто-то – нет… К ним вбегает девочка-ангел из отдела КИП (контрольно-измерительных приборов) и кричит: «Тут что, одни уроды работают? Почему не подписываете?». До такого накала доходило. Никогда от неё до того никто слов грубых не слышал, ходила себе с приборчиками. И люди подписывали. Это последняя надежда», - рассказывает Людмила.
В письме рабочие просят сохранить предприятие – они не верят в его нерентабельность, а главное – не знают, куда себя приложить после его закрытия. «Я – машинист очистительных установок. Это вам о чём-то говорит? Нет. И никому не скажет. Куда я с этой специальностью пойду при том, что в городе больше нет ни одного такого предприятия? Правильно – в торговый центр. Его, наверное, прямо тут и постоят», - говорит Людмила.
Работу в Лабинске на линии, которую туда перевезут, пока ещё никому из тех, с кем нам удалось пообщаться, ещё не предложили. Но все говорят, что ездить туда будет накладно, а перевозить из краевого центра семьи вслед мизерной зарплаты – абсурдно. Но люди уверены, что это будет использовано как аргумент против них же. Формально предприятие часть мощностей перемещает и новую работу предлагает – в непредоставлении альтернатив не упрекнёшь.
Модернизация под майонезом
За официальным комментарием по поводу ситуации «МК на Кубани» обратился в агропромышленную группу «Юг Руси», которая владеет МЖК. Там происходящее продолжают называть переносом предприятия.
«Изначально предприятие строилось на окраине города. За годы своей истории предприятие оказалось уже практически в центре Краснодара. Город интенсивно развивается, особенно в последнее десятилетие. Теперь со всех сторон к предприятию примыкает многоэтажная жилая застройка. Кроме того, на предприятие, расположенное в центре большого города, да еще и с такой сложной дорожной обстановкой, поставщики, зачастую, просто не хотят везти сырье. В таких условиях предприятие работает убыточно. Оно не может развиваться и модернизироваться и вынуждено сокращать выпуск продукции», - рассказали там о причинах пертурбаций.
При этом фирма делится своими планами по удвоению производства майонеза и соусов, а также развитию марки масел «АведовЪ». Для этого в планах якобы имеется обустройство новой майонезной линии в другой части города.
«Таким образом, значительное число сотрудников сможет продолжить работу на новой производственной площадке предприятия. Кроме того работники, чьи профессии востребованы в сфере производства растительных масел получают предложения о трудоустройстве на других производственных площадках. Также следует отметить, что сектор ЖКХ нынешней производственной площадки КМЖК, обслуживающий в т.ч. население, и задействованный в этой сфере персонал продолжит работу», - говорится в ответе организации.
Часть основных фондов предприятия и действительно задействована не только в обеспечении его жизнеспособности, но и питает теплом близлежащие районы. Однако на продолжение работ сотрудники смотрят вновь со скепсисом – в таком случае должны быть предложены новые условия труда. Ведь работа в сфере того же теплоснабжения станет сезонной, как и её оплата.
«В целом, штатная численность новой производственной площадки будет соответствовать ее технологическим потребностям», - сообщает «Юг Руси». Остальным же обещают помощь совместную с Центром занятости, который должен поспособствовать людям в освоении новых специальностей.
Планы на территорию предприятия комментируются пока расплывчато. «Мы полагаем, что она должна гармонично вписаться в новую комфортную и красивую городскую среду, которая будет создана после переноса промышленного объекта из центра города», - отмечают в пресс-службе.
«Ну точно – торговый центр будет. И нас в Центре занятости на продавцов выучат», - комментирует ответ один из рабочих – тот, что со смурным лицом. Он же потом подходит отдельно и спрашивает: «Как вы думаете, всё это поможет?». Сам не очень верит в успех предприятия. Но подпись под обращением оставил.
Феникс
МЖК – не единственное предприятие, которое находится на грани закрытия в Краснодаре и Краснодарском крае. В схожей ситуации находится и фарфорово- фаянсовый завод и «Кубанское речное пароходство», о котором мы писали ранее. Но они не одни и в исторической перспективе. Также на грани закрытия стоял завод имени Седина.
Только там всё происходило грубее: у предприятия, в отличие от нынешней ситуации, был большой долг по зарплате перед работниками. А в остальном – всё то же самое: спор о рентабельности, люди на пороге увольнения, митинги, пикеты и открытые письма...
Так или иначе – та история была со счастливым концом. Солидарность рабочих и готовность отстаивать свои интересы привели к тому, что на базе завода имени Седина был организован «Южный завод тяжёлого станкостроения», в развитие которого было вложено около 700 млн рублей. А это означает, что крупные предприятия, создающие рабочие места в городе уже на протяжении десятилетий, можно спасать, если не хотеть их территории «вписать в городской ландшафт». Только что администрация края отрапортовала, что новый завод на базе старейшего предприятия построил свой первый станок. «Первенец» оказался крепким – способным обрабатывать детали размерами 1,6 на 1,4 метра и весом до 6,3 тонн. И смышлёным – с ЧПУ.
Рабочие МЖК рассказывают, что в последнее время к ним на предприятие вместо инвестиций привозили плохое сырьё, которое не могло преобразовываться в качественный продукт. Именно оно и даёт запах, который жители ближайших районов считают неприятным.
Головное предприятие при этом пока показывает полное соблюдение прав рабочих – последние действительно подтверждают, что их сокращают по всем нормам трудового кодекса, с выплатой двух окладов. Каждый из них не понимает другого – отсутствия ответственности перед ними, теми, кто своими руками и производил продукт, питающий головную компанию. Как росчерк пера из соображений недостаточной прибыли лишает их привычного уклада и средств к существованию, а город – крупного старейшего предприятия.
Не понимали этого и рабочие завода Седина. Именно потому они сейчас также включились в работу активистов по сохранению МЖК: помогают советом и передают опыт. И желают масложиркомбинату стать таким же фениксом, возродившимся, пройдя через пламя борьбы за достойное существование.
