Сорок пять лет исполняется первого августа обаятельному и талантливому актеру Краснодарского Молодежного театра Илье Сердюкову. Все его роли в театре — и большие, и малые запоминаются и становятся любимыми у зрителей. Его Базаров в тургеневских «Отцах и детях» в свое время покорил ни одно женское сердце. Илья органичен — и в роли герцога Тезея в «Ночи любовных помешательств» (Шекспир), и в образе Ильи Лапшина в спектакле по рассказам Шукшина «Чудики», и как персонаж гоголевских «Мертвых душ», где актер исполняет роль Манилова, и во многих других своих работах. Накануне круглой даты у Ильи Сердюкова появилась большая и знаковая роль — Рогожина в спектакле по роману Достоевского «Идиот» в режиссуре Александра Гостюхина. Об этой большой работе и о других творческих проектах беседуем с юбиляром.
— Илья, расскажите хотя бы немного о том, как вы для себя решаете — кто такой Парфен Рогожин. Например, мне он представляется как какой-то Могол, Соловей-Разбойник, лихой человек в одном лице…
— Вариантов много может быть… В том числе, возможно, и самурай…
— Роль очень сильная. На вас она ложится очень хорошо. А вы себя в ней как ощущаете?
— Очень комфортно. И, думаю, это и видно на сцене. Можно сказать, мы друг друга приняли — Рогожин — Сердюков: соединились персона с персонажем — и не произошло особого конфликта.
— То есть это роль не на сопротивление?
— Нет, в этом случае не было ничего подобного. Вот если с Базаровым в 2007 году у меня были какие-то разногласия, прежде чем я его принял, то с Рогожиным — мы очень легко друг друга «поняли».

— Режиссер увидел в вас Рогожина?
Да, режиссер сделал такое распределение. Дело в том, что осенью прошлого года в Анапе мы с Александром Гостюхиным работали вместе в рамках творческой лаборатории по Достоевскому. Это были «Бесы». Режиссер дал мне роль Ставрогина. Со многими актерами нашей труппы он познакомился тогда. И когда приехал к нам ставить «Идиота» — уже по большому счету понимал, кто кого будет играть.
— Как для себя решили: любит ли ваш герой Настасью Филипповну?
— Дело в том, что когда человек испытывает страсть — он не думает, что испытывает страсть. Он искренне верит в то, что любит. Могу сказать, что Рогожин любит вот таким вот образом — до последней стадии безумства, которая его охватывает. Это человек, который не знает, как правильно любить. Но он готов на все ради Настасьи Филипповны. Если смотреть со стороны, конечно, многие скажут, что это не любовь. Если разбирать по нынешним психологическим меркам, то это абьюзерство, причем обоюдное. Они же друг друга мучают. Она дает надежду, а потом ее отбирает. Сбегает накануне дня, когда они должны идти под венец. Потом возвращается. Она тоже не знает, как правильно любить, потому что она испорчена с подросткового возраста отношениями с Тоцким. У Настасьи Филипповны в мечтах человек, который бы пришел, покорил ее — и она пошла бы за ним. Но в жизни все не так.
— То есть изначально трагический вариант уже как бы записан в судьбе вашего героя и Настасьи Филипповны?
—Да, мне кажется у Достоевского так это прописано, что другого выхода и не может быть. Это также, как почему Тургенев в финале убивает Базарова. Потому что он не видел для него другого исхода. У этого человека не может быть будущего. Мой персонаж убивает Настасью Филипповну. И хотя Рогожин остается живой — но это так относительно. Он же идет на каторгу, и это трагический конец.
— Для меня концовка — смерть Настасьи Филипповны в спектакле Молодежного театра не очевидна. Люди, которые не читали «Идиота», могут и не понять, что же такое произошло.
— Да, мне уже некоторые зрители говорили, что они не поняли. Но мы ушли от очевидного трагического финала… Если воспринимать концовку спектакля метафорически, то главные герои как будто уходят от этого мира. На самом деле Настасья Филипповна уходит на тот свет, а два несчастных человека Мышкин и Рогожин — один в психушку, а другой на каторгу. Нужно было оставить какой-то свет в конце тоннеля. Хотя мы рассматривали вариант показать финал так, как дословно написано у Достоевского, когда Рогожин рассказывает Мышкину, как он убил ножом Настасью Филипповну…
— Получается, что ушла и Аглая…
— Да, она хотела вырваться из своего окружения. Она же и за Мышкина хотела выйти замуж, когда он сделал предложение, чтобы вырваться из семьи. Почему-то ей казалось, что это не ее среда обитания. И в итоге она не с Мышкиным, так с другим убежала от того, что с детства ее окружало.
— А каков ваш разбор взаимоотношений Мышкина и Рогожина?
— Это же антиподы. Если говорить о Рогожине, то в нем такая «темная материя» преобладает, как говорят, бесовство… Вот на его жизненном пути появляется светлый человек — князь Мышкин, к которому его какая-то сила и притягивает, и одновременно отталкивает от него. И у него происходит постоянная борьба внутри. Ведь в романе есть такие слова, которые говорит Рогожин князю Мышкину: «Я когда тебя не вижу, так бы и отравил тебя, Лев Николаевич. А вот когда ты со мной — я тебя слышу, твоему голосу верю. И ты мне снова люб…».
— В Рогожине же есть доброта?
— Естественно. Невозможно брать персонаж — и играть стопроцентного злодея. Всегда в герое есть проблески человечности, доброты. И мне надо показать зрителю, почему же он совершил убийство. Что привело его к этому? Он же не изначально решил, что должен убить ее. Он же не маньяк…В этом персонаже, есть и темная материя, и человечность, доброта. Но он хорошие качества закрывает всей своей бравадой, темпераментом.
— Спектакль — это серьезная, большая работа над собой и для вас, актеров, и для зрителей… Ведь он и идет около четырех часов.
— Дело в том, что если брать любой роман Достоевского, очень сложно воплотить на сцене все его сюжетные линии. Тем более что это большое произведение, предназначенное для чтения, а не пьеса. В нашем случае можно было бы взять только главных персонажей — и развить только те сюжетные лини, которые связаны с ними. А у нас же получилось, что в первом акте у нас появляются перед зрителями Настасья Филипповна, Рогожин, Мышкин, Епанчины, Иволгины, Лебедев. И во втором акте еще добавляются персонажи, и их история тоже раскрывается в полной мере. И получается — большое количество линий в одном спектакле.
— Это очень сложно для многих зрителей.
— Да, в наше время зритель привык, например, к листанию ленты в соцсетях, и хочет по-быстрому все посмотреть. И чем короче клип, видео, тем лучше. Длинные ролики людей даже раздражают. Их недосматривают. И все-таки, если театр будет идти по тому же пути, — это неправильно.
Театр всегда был и остается тем местом, где можно сказать: «Остановись, мгновение, ты прекрасно!». Зритель приходит сюда и погружается в другую атмосферу, отличную от мира за окнами, и видит истории, которые, по идее, должны его увлечь.
Театр может замедлять время. Здесь ты по-другому воспринимаешь реальность. Это же удивительно. Даже кино, за редким исключением, это не подвластно.
— Видно, что вы наслаждаетесь в этом спектакле игрой, нахождением на сцене.
— Это правда. С этим героем сроднился. И мы в какой-то мере друг друга дополняем.
— А вот как в вас сочетается Рогожин Достоевского и Манилов из гоголевских «Мертвых душ»? Большое же расстояние между этими персонажами…
— Манилов — абсолютно легкий персонаж, который живет, созерцая мир вокруг. И мечтает о том, как преобразить его. Например, построить мост, и так далее. Но ничего для этого не делает…

— Вам понятен этот персонаж?
— Да, это такой до противности позитивный человек.
— Но это же человек, который не способен на реальные действия…
— Да, он не способен на реальные действия. Но при этом же он искренне любит свою семью. У него в хозяйстве полный раздрай. Он абсолютно им не занимается. И не интересуется. И у него при этом все нормально, как-то же он живет при этом.
— В каких спектаклях Молодежного театра сейчас вы еще заняты?
— Надо сказать, что с 2015 года, когда был снят спектакль «Отцы и дети», не было у меня такой же большой роли, как роль Базарова. Рогожин — за последние десять лет это самая значимая моя роль в театре. Десять лет ждал и верил, что моя роль ко мне придет. И когда это произошло, я был к ней готов и как человек, и как актер.
На данный момент я также занят в спектаклях «Золотой петушок», «Мертвые души», «Чудики». Участвую и в постановке, посвященной восьмидесятилетию Победы в Великой Отечественной войне, — музыкально-поэтической композиции «Помни».
— У вас есть проекты, которыми вы занимаетесь помимо Молодежного театра?
— Да. Если есть свободное время, а значит и возможность реализовать себя еще в чем-то, почему бы и нет? Уже третий год играю в иммерсивном театре «Дом мецената». Для меня это был новый и интересный опыт. Играю сейчас в трех спектаклях — все про исторических личностей — поэтов Сергея Есенина и Валерия Брюсова, а также про известного советского и российского офтальмолога Станислава Очаповского. В двух спектаклях — у меня главные роли — Брюсова и Очаповского.
— В Интернете можно увидеть видео, где вы читаете стихи и рассказы…
— Это еще одно направление, которым занимаюсь. Все началось в пандемию. Чтобы не скучать дома, стал вести прямые эфиры в одной из запрещенных сейчас соцсетей. Читал стихи, рассказы. И уже после того, как закончилась изоляция из-за пандемии, поступило предложение провести в формате квартирника мероприятие, где бы звучали стихи и музыка. Вместе с актрисой и музыкантом Марией Ступченко создали программу, она понравилась зрителям. И в дальнейшем наше сотрудничество продолжилось.
В рамках этих выступлений я читаю стихи, а также рассказы Антона Чехова, нашего современного автора Александра Цыпкина и других авторов. Такие творческие вечера обычно проходят в каком-то из баров Краснодара. Их удается провести, когда и у меня, и у Марии одновременно появляются свободные окошки в рабочих графиках. У нас уже есть свои зрители, которые хорошо знают нас, и им интересно то, что мы делаем. Эти выступления — еще один способ творческой реализации.
— А в кино получается сниматься?
— За последние два года есть пара ролей в проектах Первого канала и ТНТ, но я, честно говоря, не знаю, увидел их зритель, или еще нет.
— Вы легко отзываетесь, если поступает какое-то предложение?
— Всегда открыт для предложений – будь-то какие-то театральные проекты, чтецкие программы, преподавание. В 2005 году в 25 лет я впервые попробовал работать с детьми. Речь — о преподавании актерского мастерства. И как-то стало получаться. На данный момент я работаю и с детьми, и с взрослыми. Например, веду занятия в радиошколе. Здесь преподаватели учат ведущих радио и актеров дубляжа.
— Сложно для вас это?
— Нет. И даже довольно интересно, когда есть возможность поделиться своим опытом, то почему бы нет. Пока есть желание работать, реализовываться — надо это делать. Ведь в нынешних реалиях нет какого-то предела этому, в том числе и возрастного. Если ты способен еще начать что-то новое, тебе может быть и пятьдесят, и шестьдесят лет, и намного больше.
— Илья, расскажите, пожалуйста, о своей семье.
— У меня двое взрослых детей. Дочери 25 лет — она замужем, живет в Красноярске. Сыну шестнадцать, он сейчас живет в Москве, учится в колледже. Два года назад родилась дочка Злата. На сегодняшний день она тоже для меня источник вдохновения и радости. С ней очень интересно проводить время — приходишь иногда домой уставший, а она встречает, бежит навстречу… И усталость как рукой снимает.
— Какими-то своими планами можете поделиться?
— А вот самый главный план-то и реализовался к моему сорокапятилетию — сыграть такую большую роль как Рогожина в «Идиоте».
По поводу других творческих планов скажу следующее. Мне в прошлом году посчастливилось попасть в творческую лабораторию, руководил которой Александр Домогаров. И соответственно мы, участники лаборатории попали на несколько спектаклей, в которых он играл. И вот, посмотрев один из этих спектаклей, я понял, какую бы роль хотел сыграть. Спектакль я не назову. Пусть это остается интригой. Но я к этой роли пока не готов. Так что у меня снова есть мечта. А вот сбудется она или нет, посмотрим.
— Илья, с днем рождения! Успехов во всем! Здоровья и творческой удачи!