У актера Краснодарского академического театры драмы имени М. Горького — заслуженного артиста России Олега Метелева нет повода обижаться на творческую судьбу. Жизнь подарила ему большое количество ролей в театре и кино, и среди них немало знаковых, а также сотрудничество с талантливыми режиссерами, партнерство на сцене со многими замечательными актерами. Почти тридцать лет Олег Александрович связан с краснодарской сценой: в Театре драмы он с 1992 года. В мае замечательный и любимый многими театралами и киноманами артист отметил свое шестидесятилетие. В интервью газете «Московский комсомолец на Кубани» актер рассказал о своем творчестве и сегодняшнем дне.
— Олег Александрович, вы в жизни открытый человек? Легко идете на контакт с людьми?
— В большинстве случаев достаточно легко. Но конечно, есть круг близких друзей.
— Но из зрительного зала, когда наблюдаешь за вами на сцене, кажется, что вы открытый человек...
— Жизнь и сцена — разные вещи. Мой персонаж — это не я в предлагаемых обстоятельствах. И его образ я «надеваю», как костюм, перед выходом на сцену.
— Можете немного рассказать о своем детстве? Вы родились в городе Кирове. Какая у вас была семья?
— Мой родной город — Киров (Вятка). Жили мои родители в самом обыкновенном заводском районе. Мама была работницей хлебозавода, папа — шофером. Детей в семье было двое: я и мой брат. Он стал художником. У нас было самое обыкновенное по советским меркам детство — с большим количеством кружков, которые я в то время посещал.
На самом деле была велика вероятность, что после школы и ПТУ, отслужив в армии, я пойду работать на завод, как и 99 процентов моих сверстников.
— Что же пошло не так?
— Мне очень захотелось в драмкружок. И когда мне исполнилось семь лет, мама отвела меня в Дворец пионеров. Мама у меня — человек скромный, застенчивый, и она, конечно, очень удивилась, когда на прослушивании я, не стесняясь, вышел на сцену и стал читать стихи. Не помню, что именно читал, наверняка что-то совсем детское и наивное, но руководитель драматического кружка тогда меня подбодрила, сказала: «Неважно что — важно как».
А уже потом мама не раз мне говорила: «Олег, я не представляю, как ты вообще учишь текст...» Ей самой это давалось очень непросто...
— А страха выступать перед людьми не было?
— Конечно, был, как и у многих, кто принадлежит моему поколению. Вот сейчас, мне кажется, совершенно другое молодое поколение. Они более свободные, раскрепощенные. А мы все были зажатыми, стеснительными. И конечно, приходилось эту зажатость преодолевать.
— Олег Александрович, профессии вы учились в Ярославле. А в столичные актерские вузы не пытались поступать?
— Учился я в Ярославском театральном училище. В театральные вузы Москвы и Санкт-Петербурга (тогда — Ленинград) ни разу не ездил поступать, потому что можно было поступить в театральное училище уже после восьмого класса и раньше начать служить в театре.
— Вы служили во многих театрах: в Ростове-на-Дону, Самаре, Каменске-Уральском, Новосибирске, Санкт-Петербурге и, наконец, Краснодаре... Это стремление к перемене мест или так складывались обстоятельства?
— Так складывались обстоятельства. Не то что бы я задумывал каждый раз во что бы то ни стало переехать куда-то... Раньше ведь артисты чаще переезжали с места на место. Миграция в нашей среде была большой.
— Вы служили в Санкт-Петербурге...
— Да, в Театре комедии имени Н. П. Акимова. Играл на сцене со многими замечательными петербургскими актерами, например с Анатолием Равиковичем, Ириной Мазуркевич, Михаилом Светиным...
— В вашей фильмографии огромное количество ролей — более восьмидесяти?
— Да. Много приходится сниматься. И кстати, не только в Москве и Петербурге — очень много съемок проходит и у нас, на Кубани.
— Назовите, пожалуйста, одну из последних значимых для вас ролей в кино.
— В прошлом году из-за пандемии у меня сорвались съемки в Тунисе. Я должен был играть российского посла. Но все-таки мне удалось воплотить на экране образ маршала Хафтала в фильме «Шугалей» — играл на арабском языке.
Известно, что благодаря нашему фильму реального Шугалея освободили из тюрьмы.
— Получается совмещать кино и театр? Ведь вы все-таки плотно заняты в театре...
— Сложно, бывают очень напряженные дни, когда в один день приходится совмещать съемки и спектакль.
— Хочется сказать, у людей складывается впечатление, что актеры — люди с особой энергетикой... Они силы черпают непонятно из каких источников.
— Здоровье, конечно, нужно крепкое. К сожалению, многие сгорают...
— В Краснодаре вы служите в театре уже почти тридцать лет?
— С 1992 года. В канун своего юбилея, если вам интересно, задумался о таких цифрах в моей биографии... Сейчас мне шестьдесят лет. Тридцать лет я прожил в Советском Союзе, тридцать лет, получается,— в России. То есть половину жизни в одной стране — половину в другой.
— Ностальгия по советскому времени у вас есть?
— Есть, но, скорее всего, по юности.
— А никогда у вас не было мыслей о том, что, если бы сейчас начинали свою карьеру, всё было бы по-другому?
— Очень сложно судить об этом. Нам судьбой дается путь, мы его должны пройти, вынести какие-то уроки, и даже если порой кажется, что мы совершаем ошибки, это тоже часть пути.
— Можно ли утверждать, что есть роли, которые заставляют по-другому взглянуть жизнь, меняют отношение ко многим вещам?
— Конечно. Например, в «Евангелии от Воланда» — спектакле, который идет уже больше четверти века на нашей сцене, мне досталась сначала роль Мастера и Иешуа. И это произошло, когда мне было тридцать три года. Сейчас играю Воланда...
— Интересное совпадение... Возраст Христа...
— Когда ставили спектакль, с режиссером мы углубленно изучали всё, что связано с евангельской историей.
Мне кажется, если благодаря нашей постановке хотя бы один человек, придя домой после спектакля, прочитал Библию, значит, мы всё сделали правильно.
— Одна из ваших больших ролей последнего времени — Арбенина в «Маскараде». Вы считаете ее знаковой?
— Конечно. В любой актерской судьбе такая роль значима. Многие могут мечтать о ней, но за всю жизнь так и не сыграть. Мне повезло.
«Маскарад» очень сложное произведение. Дело тут не только в том, что роль Арбенина — это колоссальная психологическая работа, хотя проживать приходится огромный диапазон эмоций и состояний — от восторженной влюбленности до нисхождения в полное безумие... Сложность еще и в особой поэтической строфе, которой написана пьеса: тут не только важно банально слова не забыть, но и необходимо выдерживать ритм, без которого весь текст просто развалится.
— В вашем актерском багаже немало ярких ролей: это и уже упомянутые Мастер и Воланд, и Подколесин в «Женитьбе», и Гаев в «Вишневом саде», и Хиггинс в «Пигмалионе», и Полоний в «Гамлете», и Князь в «Хануме. В общем, нужно сказать, что вы не обделены актерской фортуной...
— Вы знаете, в «Хануме» я вообще не должен был играть. Просто артист, который изначально репетировал эту роль, вывихнул ногу, и я ввелся в спектакль за четыре дня...
— Я была на премьере спектакля — никто из зрителей даже на заподозрил, что вы готовились в бешеном ритме...
— В этом и заключается театр. Зритель не должен знать, что происходит за кулисами. Он должен прийти в театр как на праздник.
— Расскажите, пожалуйста, немного о вашей семье.
—Мы с женой Ириной вместе почти сорок лет. У нас два замечательных сына — Данила и Прохор, красавицы невестки — Цветана, дочь заслуженной артистки Кубани Натальи Арсентьевой, и Алена — и прекрасный внук Никита.
— Ваш внук Никита играет в «Утиной охоте» — новом спектакле Театра драмы. Это его первый выход на сцену?
— Нет, первым его спектаклем были «Кубанские казаки».
— Как отмечали свою круглую дату?
— Пятого июня состоялся бенефис. Принимал поздравления коллег и друзей. Всё прошло на высшем уровне.
— Олег Александрович, как вы думаете, театр сегодня должен больше обращаться к молодежи?
— Мне кажется, не только к молодежи. Обращаться нужно к разным поколениям. У нас все-таки мало ходят в театр. Нужно не забывать слова Гоголя, который сказал: «Русский человек без театра оскотинится».
— Олег Александрович, спасибо большое за интервью. Здоровья, успехов, много новых ролей!
