В последний день ушедшего лета заслуженная артистка Кубани Людмила Дорошева отметила юбилей. Накануне значимой даты удалось взять у актрисы интервью.
— Людмила, перед встречей с вами на глаза попалось интервью с итальянской звездой Моникой Беллуччи, которая, говоря о важных событиях своего юбилейного года и каких-то жизненных итогах, перечислила из важного то, что незадолго до своего пятидесятилетия развелась с мужем...
— У меня в этом году дочери исполнится восемнадцать лет. А развелась я чуть раньше... Несколько лет назад... Это из важного... Что же касается самого юбилея...
Что могу сказать насчет «жизненных итогов» и своего возраста? Я вообще размышляла над тем, полвека — это мало или много для человека, мужчины, женщины... Как определить возраст, как относиться к нему? Хотелось бы сказать: вот полжизни прожито, а половина еще впереди. Но жизненные ресурсы у всех разные... Конечно, многое еще можно успеть, немало сделать. Вот родить еще одного ребенка поздновато... Но кто-то решается и в зрелые годы сделать это... Самое главное, чтобы здоровья хватило поднять детей на ноги. Чтобы они чувствовали любовь и были защищены до конца...
— Дочь пошла по стопам родителей?
— Да, Эвелина в следующем году будет поступать в один из московских творческих вузов. Хочет стать актрисой. У нее в приоритете ГИТИС, ВГИК. Как говорится, еще в утробе матери она, что называется, хапнула адреналина на сцене. В Молодежном театре она играла потом в спектакле «Вечный муж» моего ребенка, вернее дочь моего персонажа. После — в «Эшелоне». Потом ей удалось сыграть еще с папой (отец Эвелины — известный актер, главный режиссер и художественный руководитель театра «Мой» Станислав Слободянюк. — Авт.) — на сцене Краснодарского академического театра драмы. Помню, как-то во время спектакля «Вечный муж» она говорит: «Мама, меня вот так всю трясет...» Это от переполнявших ее чувств... И понимаю, что вот и она поймала «театральную бациллу»... к сожалению... или к счастью.
— Вы не отговаривали ее, не советовали заняться чем-то другим?
— Я ей говорила: подумай о другой профессии. Потому что ты знаешь, что театральное искусство — для души, а не для денег. Если ты хочешь заработать много денег, то абсолютно другую профессию надо выбирать...
— Во время карантина и на телевидении, и в Интернете часто крутили рекламный ролик «Гугл» — очень душевный, про простые радости жизни... Вы там снимались... У вас запоминающийся образ. Как и слова, которые обращены к вашему персонажу: «Мама, ты как Мона Лиза». Расскажите про историю этих съемок, пожалуйста.
— Ролик снимали москвичи. Причем получилось, что в последний день перед закрытием всех границ, отменой авиасообщений и так далее. Как раз объявили, что с завтрашнего дня вводится жесткий карантин. И мы за один день сделали работу, которая была рассчитана на три съемочных дня. Съемочная группа приехала в Краснодар... Трехсекундное видео с моим участием снимали часа три. Я не могла понять, почему так долго. Оказывается, отснятый материал сразу сначала посылался в Москву, а следом еще куда-то. Потом была обратная связь. И затем по полученным замечаниям убирались недочеты по свету и так далее.
Я говорила режиссеру: невозможно три часа подряд улыбаться ненатужно. А он мне в ответ: «Людмила, всё хорошо. Продолжайте так, как делали...» В общем, что получилось, то получилось.
— А как вас выбрали для съемок?
— Мое портфолио есть в базе Краснодарской кинокомпании «Медведь-продакшн». Ее представители, так понимаю, имели непосредственное отношение к съемкам и пригласили меня...
— Мы, получается, встречаемся с вами накануне ваших круглых дат... За пять лет, что прошли, у вас появилось немало интересных работ. На меня, например, произвело впечатление, как вы играете Мышь в «Звериных историях» по пьесе Дона Нигро. Вы там...
— Совершенно другая?
— Да. И прямо мурашки бегали по коже от того, как вы играли... Как это у вас получается?
— Я счастлива, что режиссеры дают мне такую возможность: не только играть героинь, каких-то рафинированных барышень, роковых женщин, но еще и пробовать себя в небольших работах и характерных ролях. Потому что скучно, когда ты завяз в каком-то клише и играешь одно и то же из роли в роль, из спектакля в спектакль. А когда есть возможность попробовать себя именно в характерном и таком неожиданном амплуа, это большой подарок. И не страшно, что я в противогазе, вся испачканная, одета как бомжиха и выкатываюсь на сцену в бочке... Это, наоборот, только добавляет драйва.
— А боитесь быть некрасивой на сцене?
— Нет, чтобы там кто ни говорил. Нет страха быть некрасивой или смешной. Но я очень всегда слежу перед выходом на сцену, чтобы костюм был «от и до». Не могу терпеть, если на костюме оказывается какая-нибудь ниточка, пылинка и так далее — не только на моем, но и на одежде партнера, всегда стараюсь убрать. Этот такой мой пунктик-раздражитель. Но ценю моменты, когда как-то смешно завязан платок, как это было у моей Кекки в спектакле «Кьоджинские перепалки». Важны штрихи к образу, например я сама себе придумывала, как она грызет ногти, что она вот так ведет себя странно.
И точно так же, допустим, взять образ моей Мыши из «Звериных историй». Мы с Настей Васильевой (главный художник Молодежного театра — Авт.) думали, какой она должна быть — экстравагантной леди в корсете и перьях или же бомжихой. Говорю: мне второй образ больше нравится — давай я себя испачкаю, зубы замажу, чтобы как будто они выбиты. Предложила сама какими-то деталями костюм дополнить, например обрезанными перчатками, а руки испачкать. И чтобы всё неказисто так было завязано...
В «Грозе» у моего персонажа — Барыни — пол-лица обожжено, и мне важно, чтобы я выглядела идеально, когда выхожу к зрителям и они еще не подозревают об этом уродстве. И потом его открыть, чтобы у людей перехватило дыхание...
— Ну а в спектакле «Ночь любовных помешательств» по Шекспиру у вашего персонажа — царицы эльфов Титании удивительно красивая спина...
— Да уж!.. (Смеется.) Что есть, то есть... А ноги?
— И ноги. И наверное, все мужчины, которые находятся на спектакле, хотят быть в вашей свите эльфов...
— Ну... Безусловно, любая женщина хочет выглядеть красиво. Быть ухоженной.
— Вы занимаетесь своей красотой?
— Я купила абонемент в спортзал. Занимаюсь фитнесом...
— Людмила, сколько лет вы служите в Молодежном театре?
— У меня начинается 27-й сезон. После окончания Свердловского театрального института (теперь Екатеринбургского) в 1994 году я приехала в Краснодар и, как поступила в театр, так до сих пор и служу...
— За двадцать шесть лет, наверное, было разное... И когда много было новых ролей, и когда их вообще не было?
— Это так. Иногда ты загружен очень сильно — занят из спектакля в спектакль. Но бывают и годы простоя, когда у тебя за четыре года нет ни одной премьеры. И ты думаешь: всё, жизнь закончилась, карьера дальше не двинется с места.
Хотите, чтобы я перечислила свои большие роли? В 1996 году, когда мы открывали театр именно здесь, на Седина, спектаклем «Молодость короля Людовика XIV», у меня была роль возлюбленной короля — Марии Манчини, племянницы кардинала Мазарини... Одна из первых больших ролей — Анна Сергеевна Одинцова в «Отцах и детях».
После этого пришли большие роли, которые я сыграла на сцене Краснодарского академического театра драмы,— Джульетты в «Ромео и Джульетте» и Жанетты в спектакле по пьесе Жана Ануя «Non dolet».
И только относительно недавно ко мне пришла, что называется, заглавная роль, когда именем героини называется спектакль. Это подарок к предыдущему юбилею — роль Миледи в спектакле по пьесе Шмитта. А после была «Гедда Габлер» Ибсена. Две такие значимые роли...
В моей актерской судьбе за все эти годы, что служу в Молодежном театре, конечно, было много разных ролей — и маленьких, и больших. Надо признать, творческая судьба моя сложилась, мне повезло.
— Я знаю, что у вас есть опыт преподавания актерского мастерства... В нынешнем году вы занимались этим?
— Да, меня пригласил в театр «Мой» бывший супруг Станислав. Я вела базовый курс актерского мастерства. Сначала со мной занимались десять человек, потом в связи с пандемией количество слушателей стало уменьшаться. И когда мы перешли на онлайн-занятия (хотя я не понимаю, как можно преподавать актерское мастерство «на удаленке»?!), осталось всего три человека — три девушки. В июле мы завершили совместную выпускную работу — я впервые попробовала себя в роли режиссера... Материал был такой: «Мой первый Толстой» Тэффи, отрывок из «Идиота» Достоевского — монолог Настасьи Филипповны и «Мухи» Жан-Поля Сартра — монолог Электры. То есть абсолютно разные тексты по стилистике. Но как-то у меня получилось объединить их в одно действие. Сложилась любопытная композиция на пятьдесят минут. Те, кто видели, сказали, что это интересно и видно руку мастера — Владимира Дмитриевича Рогульченко. Но это и понятно, ведь именно у него я многому научилась в профессии...
— А можно надеяться, что зрители увидят этот ваш режиссерский опыт?
— Не знаю, это как руководство театра «Мой» решит. Станислав приходил на показ. И после просмотра сказал, что это было вполне достойно и в стилистике театра «Мой». Это действительно можно назвать похвалой. Думаю, что сотрудничать мы продолжим. Вот недавно провела в театре «Мой» двухчасовой мастер-класс...
— А для своей дочери вы являетесь педагогом в профессии?
— Я не являюсь ее педагогом. Но у нас очень доверительные отношения. Я знаю почти все ее секреты. Всегда готова ее выслушать, понять, помочь советом. Тем не менее она сама принимает многие свои решения.
— А сейчас кто больше влияет на Эвелину — вы или отец?
— Сложный вопрос. Это бы надо у нее спросить. Но мне кажется, что-то она берет у меня не специально, впитывает это потому, что ежечасно общаемся. Она видит меня на сцене и получила важный опыт, когда мы с ней вместе работали. Мне не приходится ей что-то долго объяснять — она сама легко всё воспринимает. Ну а папа старается дать ей уже более глубокое знание профессии. И сейчас он ее будет задействовать как актрису в спектакле. То есть у нее будет очередной актерский тренинг...
Мне иногда кажется в общении с дочерью, что мы разговариваем не как мать и дочь, а как люди, которые разбираются в театре и пытаются докопаться до сути. Мы обсуждаем с Эвелиной отсмотренные спектакли и фильмы, прочитанные книги, рассуждаем на многие жизненные темы.
— А вас Станислав Слободянюк не зовет в свои спектакли в качестве актрисы?
— Предварительный разговор по поводу постановки с моим участием был. Но пока ничего не известно, время покажет. Что бы там ни было, мы остались коллегам и друзьями.
— А о себе вы можете сказать, что вы изменились сильно, например по сравнению с собой двадцатипятилетней?
— Сказать, что кардинально, не могу. Я иногда даже себя ругаю за то, что я так и осталась излишне открытой. Можно было бы, как говорят некоторые психологи, похитрей быть... Может быть, более смелой стала... Есть мнение, что сыгранные роли накладывают отпечаток на характер человека и на его существование. Я бы не сказала, что это так. Никогда не изображала своих героинь в своей реальной жизни... Всегда боялась, что мой ребенок или близкие скажут: вот ты сейчас играешь... Считаю, что работа — это отдельно, а жизнь — отдельно.
— Людмила, расскажите о ваших учителях и партнерах в театре.
— Моим первым театральным учителем был Владимир Иванович Марченко — у него я оканчивала институт. И ему я пыталась доказать, что имею право заниматься актерской профессией. Он в конце концов сказал, что да, у меня это право есть.
Второй мой учитель — Владимир Дмитриевич Рогульченко. И он в то время, когда был главным режиссером Молодежного театра, складывал пары — кто кому является партнером. Именно он поставил меня в пару с моим бывшим супругом. Во многих спектаклях мы играли мужа и жену... Потом эту пару использовали другие режиссеры. И эта методика «складывания пар» имеет стопроцентное право на существование. Очень важно, чтобы на площадке была правильно сложенная, органичная пара. Или треугольник, или четырехугольник.
На самом деле у меня так сложилось, что из спектакля в спектакль партнерами, которые играют моих мужей и любовников, много лет являются Иван Чиров, Алексей Алексеев. А в роли разлучника, персонажа, который вмешивается в сценические семейные отношения, выступает Виктор Плужников... Можно перечислить для примера спектакли: «Вечный муж», «Миледи», «Гедда Габлер»...
Я очень благодарна своим партнерам, потому что они не дают мне спуску. Они следят за мной, ругают, когда надо, подшучивают, иногда даже троллят. Но надо сказать, на площадке, если что-то вдруг случается непредвиденное, они всегда поддержат и всегда меня спасут, заслонив своим мужским плечом. И от этого еще легче работать... И интересней...
— Мы говорили о режиссуре. Вы не хотите себя еще в этом качестве попробовать?
— Как режиссер? Для меня это был очень сложный опыт. Всегда говорю: я актриса. Поняла после первой режиссерской пробы, что многого не знаю. Мне немало нужно прочитать... Посмотреть... Да, та школа, которую я прошла как актриса у Владимира Дмитриевича Рогульченко, мне помогла в постановочной работе. Я пользовалась, может быть, на подсознательном уровне приемами Рогульченко... Их знание, еще раз повторю, мне очень помогло.
Может быть, если представится случай, я еще попробую. Но переходить в режиссеры — нет, нет, никогда... Я — актриса. Люблю, когда мной руководят, мной рисуют как краской... Я стараюсь всегда услышать режиссера... И я ведома...
— А роль мечты у вас есть?
— Мне повезло: я сыграла Гамлета в женском обличье — Гедду Габлер. Сыграла Миледи. Хочу просто, чтобы эти образы как можно дольше жили на сцене... Чтобы не уходили спектакли... Ну на насчет новых ролей... Актеры — люди суеверные: озвучишь, а Вселенная не исполнит желание — и что тогда?
