Путь на Эльбрус
Николай Львович Минервин родился 7 мая (19 по новому стилю) 1884 года в уездном городе Балахна Нижегородской губернии в семье учителя. Гимназия, учеба вначале в Новороссийском, затем в Санкт-Петербургском университете, который он, впрочем, так и не окончил, скорее всего, из-за материальных затруднений, а может быть, и из-за серьезного увлечения фотографией и киносъемками.
Летом 1908 года с группой товарищей он решил подняться на Эльбрус, о чем вскоре сообщили «Известия Общества любителей изучения Кубанской области»: «7 петербургских студентов и господин Минервин пытались взобраться на вершину Эльбруса с западной стороны, то есть с той, по какой еще до сих пор никто не взбирался».
На саму вершину подняться не удалось, зато были сделаны снимки горного ландшафта, заинтересовавшие заведующего Кубанским войсковым этнографическим и естественно-историческим музеем Кирилла Трофимовича Живило. В отчете за 1908 год можно прочесть, что для запечатления «картины физической природы и бытовых особенностей населения» Кубанской области «заказано студенту Минервину изготовить стереоскоп с 50-ю фотографическими снимками с видами Карачая, ст. Баталпашинской, Кавказских гор, Теберды и прочее. Было бы последовательно снять для стереоскопа виды из жизни черноморцев, линейцев, горцев: свадебные процессии, кулачные бои, джигитовки, типы людей, виды строений, ярмарки, железные дороги, Покровскую церковь в станице Таманской, Лебяжий монастырь, войсковой собор, шествие войск круга и др.».
Так начиналась карьера Минервина-фотографа. А на кинооператорскую стезю он ступил в Ростове-на-Дону.
Пате-Ростов
Ростов-на-Дону в начале прошлого века претендовал на звание кинематографической столицы юга России. Там вовсю соперничали владельцы электробиографов (так в ту пору именовались кинотеатры), где вместе с игровыми лентами с успехом шли хроники фирмы «Пате», нарасхват журналы «Кинема» и «Синема».
Газета «Приазовский край» не без иронии рисовала светлое будущее торговой столицы Дона: «Через десять лет на Садовой не будет ничего кроме биографов. Идете и читаете вывески:
— Солей.
— Архи-Солей.
— Штремер.
— Архи-Штремер.
— Художественный.
— Сверх-Художественный.
Статистики будут записывать:
— Жителей 250 тысяч, из них мужчин и женщин — 150 тысяч, владельцев биографов — 100 тысяч.
Путешественники будут записывать в дорожные блокноты:
— Ростов-на-Дону славится биографами. Население делится на две части: одни показывают картины, другие смотрят. Весело всем…
В городскую думу доставлен проект переименования города: называть город не Ростовом, а Пате-Ростовом».
Контора братьев Боммер
Успех «пате-журналов» вдохновил местных любителей документальных съемок. Киномеханики крупных электробиографов, на скорую руку освоив технику монтажа, отправлялись на поиск интересных событий. Через несколько часов, самое позднее на следующий день, их сюжеты уже были на экранах, а лучшие можно было предложить для столичных или зарубежных кинохроник.
Главная контора французской компании братьев Боммер, сделавшая ставку на съемку и показ местной кинохроники, расположилась в Ростове, по адресу: улица Дмитриевская, 50. Место престижное, да и компания солидная: свои филиалы в Харькове, Ялте, Екатеринодаре.
Каким образом Николай Минервин попал в поле зрения конторы братьев Боммер, неизвестно, но 10 июня 1909 года ему было поручено снять небольшую кинохронику под названием «Встреча Католикоса всех армян Маттеоса II Измирльяна в Нахичевани-на-Дону».
Город Нахичевань-на-Дону тогда еще не был частью Ростова, являлся центром Ново-Нахичеванской епархии Армянской апостольской церкви, а потому приезд католикоса имел для Нахичевани особое значение.
«Железный патриарх» в годы правления султана Абдул-Хамида всеми силами отстаивал права армянского населения Османской империи, за что долгие годы провел в ссылке в Иерусалиме. Младотурецкая революция 1908 года вернула ему сан патриарха, и в тот же год Маттеос II был избран Католикосом всех армян.
Весной 1909 года в Петергофе Николай II утвердил его в новом статусе и вручил ему «бриллиантовый крест для клобука, который традиционно вручался русскими царями армянским Патриархам-Католикосам, и царский указ, которым Константинопольский Армянский патриарх архиепископ Маттеос Измирлян был утвержден Верховным Патриархом-Католикосом всех армян».
Путь в Эчмиадзин, резиденцию католикоса, лежал через Москву, Нахичевань и Тифлис, где прихожане радостно встречали нового католикоса.
В Нахичевани кроме Минервина документальную съемку приезда католикоса вел еще один ростовский оператор — Рихард Штремер, снимавший привезенным им аппаратом фирмы «Пате». Его «Встреча католикоса (Верховного Патриарха всех армян) Маттеоса II Измирлиана в Нахичевани 10 июня 1909 г.» демонстрировалась в собственном электробиографе Рихарда Штремера.
Такого ресурса у Николая Минервина не было, и он предпочел вернуться в столицу Кубанской области.
«Выход гладиаторов»
Екатеринодар — не Ростов-на-Дону, но время для расцвета нового искусства было на редкость подходящим: «Дитя наших дней, лихорадочно-пестрых, фантастически-шумных, кинематограф завоевывает себе самые разные отрасли человеческой деятельности. Овладев движением до сих пор неуловимым, он опоэтизировал иллюстрацию, влил в нее жизнь и действие.
Он превратил ремесло в искусство, источник художественных наслаждений. Предприниматель, ставящий пьесы, воспроизводящий виды, научные сеансы, он рыщет по свету за лентой, за сенсацией, за успехом, и где бы он ни обосновался, шумная деловая жизнь закипает около него».
Екатеринодар в кинемосудьбе Минервина появился осенью 1909 года, когда по заказу кинотеатра «Star» братьев Анохиных он снял «Покровскую ярмарку в г. Екатеринодаре 27 сентября с. г.» и почти сразу — несколько хроникальных лент, связанных с прибытием в областную столицу графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова и мероприятиями в честь высокого гостя.
Это и «Встреча на вокзале Его Сиятельства графа Воронцова-Дашкова», и «Джигитовка черкесов в присутствии Наместника на Кавказе гр. Воронцова-Дашкова», и двухсерийный «Кубанский войсковой круг 5 октября с. г. в присутствии Его Сиятельства Наместника на Кавказе графа Воронцова-Дашкова и Начальника Области и Наказного атамана Кубанского казачьего войска генерал-лейтенанта Бабыча».
Сами хроники не сохранились, но, что касается войскового круга, удалось восстановить некоторые обстоятельства. По сообщениям газет, лента, датированная 5 октября, включала в себя такие эпизоды, как «Красная улица», «Выход из собора», «Шествие по Красной улице», «Крепостная площадь» и «В Городском саду».
Маршрут процессии прояснился, но это еще не всё. Посчастливилось также выяснить музыкальную программу церемонии: концерт в Городском саду открывал капельмейстер «войсковых музыкантских и певческих хоров Кубанского казачьего войска» итальянскоподданный Евгений Доминикович Эспозито, прославившийся тем, что первым в России полностью исполнил в Екатеринодаре ораторию Йозефа Гайдна «Сотворение мира» в том же 1909 году.
В качестве увертюры маэстро выбрал популярный марш Юлиуса Фучика «Выход гладиаторов». Впрочем, маршей на пять отделений концерта хватало: даргинский марш, хорватский марш, а также «Марш войскового наказного атамана», марш «Генерал Бабыч» и марш «Генерал Кияшко».
Граф приемом должен был быть доволен, тем более что в меню в тот день входили «бульон с пирожками, стерлядь под разными соусами, дичь и цыплята с салатом, антреме англез, пломбир сливочный, кофе и фрукты».
Но что самое интересное, в фондах Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника им. Е. Д. Фелицына сохранилась одна-единственная стереопара Николая Минервина, запечатлевшая кубанский войсковой круг. И это позволяет хотя бы частично реконструировать праздничные события в Екатеринодаре 5 октября 1909 года.
(Продолжение следует.)
