История Ванечки развивалась стремительно: недолгая жизнь и неожиданная смерть. Все произошло в считанные дни.
Как рассказала мама мальчика Олеся Заброцкая, у ребенка был врожденный гидронефроз обеих почек, однако сын всегда отличался жизнерадостным настроением, хорошим аппетитом и в целом — хорошим самочувствием. Жалоб на здоровье не было. Улыбчивый малыш всегда привлекал внимание взрослых. Глядя на него, они, сами того не замечая, невольно улыбались в ответ. Никто и предположить не мог, что жизнь мальчика закончится так трагично.
Во время очередного осмотра участковый врач-педиатр направила Ваню на плановую проверку в Детский диагностический центр. Далее историю можно проследить по дням. В отделении младшего возраста, где ребенок находился с 16 по 23 июля, были взяты всевозможные анализы и проведен комплекс урологических обследований. Врачи обнаружили у мальчика синегнойную палочку и назначили лечение антибиотиками. При этом родителям сообщили, что функция правой почки снижена, поэтому Ваню переведут в урологическое отделение для дополнительного обследования и сделают цистоскопию.
23 июля лечащий врач урологического отделения Олег Михалев и заведующий отделением Вадим Шкляр, общаясь с отцом мальчика Андреем Заброцким, сказали, что правая почка у Вани не работает и может со временем вообще атрофироваться, левая же — очень увеличена. Удивленный родитель напомнил врачам про выписку из истории болезни, сделанную в педиатрическом отделении, где черным по белому было написано: «Функция левой почки не нарушена. Функция правой почки снижена» — заключение по результатам обследования. Однако Шкляр и Михалев принялись настаивать на операции, рассказывая Андрею о печальных последствиях его отказа. Решающим стал аргумент хирурга Александра Александрова, который сказал, что в таком состоянии здоровья продолжительность жизни не может быть долгой.
Неизбежность или ошибки эскулапов?
«Врачи успокаивали тем, что у них замечательные больница и оборудование, хорошие специалисты и сама операция не представляет ничего сложного — они такие делают постоянно, — рассказывают родители мальчика. — Заведующий отделением торопил с принятием решения. Мы сомневались в необходимости срочной операции, хотели обратиться к другим докторам, чтобы перепроверить состояние почек. Но завотделением стал показывать рентгеновские снимки и убеждать, что состояние очень плохое. Он сказал, что можно отказаться от операции, но в дальнейшем все будет еще хуже и сложнее».
…После цистоскопии Ванечка долго отходил от наркоза. В течение двух дней у него была рвота, мальчик почти ничего не ел. Вялость ребенка и высокая температура, державшаяся в пределах 37,5—37,9 градуса, вызывали опасение. По словам его мамы, в одну из ночей температура поднялась до 39, но после жаропонижающего укола опустилась только до 38,1 градуса. Однако лечащий врач был спокоен, по его предположению, температура поднялась из-за прорезывания зубов.
30 июля ребенок перенес очередную операцию. В этот раз он очень быстро отошел от наркоза и чувствовал себя хорошо. Но ближе к ночи температура поднялась до 40 градусов. Медсестра сделала укол и вызвала дежурного врача Виталия Юдаева, который, по словам родителей малыша, даже не подошел к нему, «постоял в центре процедурной и сказал, что такое бывает после операции». Температура практически не снижалась. Вскоре пришлось делать еще один укол. Утром следующего дня Ваня лежал с закрытыми глазами, почти ни на что не реагировал.
Как утверждают родители ребенка, его истинное состояние не было отражено в эпикризе ни после первой, ни после второй операций.
Проведенный анализ крови показал, что у мальчика сильно снижен уровень лейкоцитов и организм не может сопротивляться инфекциям. Кстати, рекомендовавшие операцию доктора почему-то совершенно не приняли во внимание тот факт, что за полтора месяца до этого Ваня дважды лежал в инфекционной больнице. В качестве лечения от синегнойной палочки ему было назначено три антибиотика. Иммунитет ребенка был ослаблен изначально. Причем в выписке из педиатрического отделения указано, что по результатам анализов в организме — как следствие приема антибиотиков — присутствуют значительное количество слизи и большое количество грибка.
31 июля у ребенка сохранялась высокая температура. Бабушка мальчика заметила, что у него синие губки, а ножки в районе ступней сильно побелели. В качестве панацеи лечащий врач порекомендовал надеть носочки. К вечеру того же дня доктора вдруг начали беспокоиться. Решили срочно перевести Ваню в реанимацию, снять высокую температуру и тахикардию и сделать следующую операцию — уже третью за неделю. По словам Олеси Заброцкой, об этом также ничего не сказано в эпикризе.
Родителям сообщили, что операция прошла успешно. Но к ребенку почему-то не пускали. Лишь успокаивали, что все будет хорошо. Ночью 1 августа мальчик умер. Врач-реаниматолог сообщил, что ситуация была безвыходной, ребенок поступил в реанимацию слишком поздно. Причем, как выяснилось, причиной смерти по заключению патологоанатома, проводившего вскрытие, оказался уросепсис.
Тайна, покрытая законом
Как выяснилось, смерть Ванечки Заброцкого в результате рекомендованного врачами ДККБ оперативного вмешательства — не единственная. По нашим данным, за последний год в больнице умерли еще несколько детей.
Мы направили письменные запросы людям, непосредственно отвечающим за деятельность детской краевой клинической больницы и здоровье маленьких пациентов. В запросах руководителю краевого министерства здравоохранения Елене Редько и главному врачу ДККБ Елене Клещенко были заданы прямые вопросы, в частности о целесообразности оперативного вмешательства с учетом состояния здоровья Вани Заброцкого и вероятности врачебной ошибки со стороны персонала больницы. В соответствии с законом о СМИ комментарии должны быть предоставлены. Однако из детской больницы пришел ответ, в котором, ссылаясь на закон «Об основах охраны здоровья граждан», нам сообщается, что обстоятельства смерти ребенка есть врачебная тайна, которая этим самым законом и охраняется.
Из министерства здравоохранения ответа, видимо, не дождемся, что не удивительно: госпожа Редько вообще не считает нужным общаться с прессой по проблемным вопросам. Наверное, позиция ведомства по поводу инцидента тоже представляет врачебную тайну, покрытую мраком. В смысле, законом.
Пояснить что-либо по факту смерти ребенка не смогли и в Следственном отделе СУ СК по Краснодарскому краю. Все, что нам сообщили, «в настоящее время проводится расследование». То есть к ответственности до сих пор никто не привлечен. Доктора, которым пришла идея сделать три операции ребенку с ослабленным иммунитетом в течение недели(!), по-прежнему на своих местах. Теперь они лечат (или калечат?) других детей, рекомендуя «простые» операции другим родителям. Кто будет следующим?
«МК» на Кубани» по факту смерти Ванечки Заброцкого начинает свое собственное расследование.
