Прерванный полет
Он пришел к нам с последней надеждой, практически уже отчаявшись добиться справедливости в одиночку: скромный, интеллигентный, не по возрасту стройный и подтянутый… Честный труженик, отдавший целых 30 лет жизни родной авиации, лишившийся в небе здоровья и получивший в итоге за это в награду от страны известную конфигурацию из трех пальцев.
– Никогда не думал, что попаду в такой переплет, – сокрушается Александр Анатольевич, рассказывая мне в деталях обо всех перипетиях собственной судьбы. – Все замечательно в жизни складывалось. Окончил после школы Сасовское летное училище гражданской авиации. Затем в 89 году – Киевский институт инженеров гражданской авиации. После чего отправился работать на Дальний Восток, в Хабаровск. Летал на Ту-154 вторым пилотом. А в 54 года заполучил тугоухость – довольно распространенное профессиональное заболевание летчиков! Постоянные шум, гул, вибрация губительно действуют на слух, так что удивляться здесь ничему не приходится. С той поры и начались мои мытарства, когда списали меня по профзаболеванию на пенсию. В Хабаровске государственное бюро медико-социальной экспертизы выдало мне заключение, что работать по специальности я больше не могу. И что мне и близко нельзя подходить к самолету! Однако стопроцентную тугоухость при этом почему-то не поставили. Оценили патологию как сорокапроцентную. Понятное дело, что чем меньше процентность тебе поставят, тем меньшую начислят пенсию. Вот и получилось: как работать по специальности – так оказался не годен на все сто процентов! А как деньги мне платить – так тут, судя по полученному диагнозу, вышел я чуть ли не полностью здоровым человеком. Пахать могу, как лошадь! Где элементарная логика?
Хождение по мукам
Вскоре после того, как списали Александра Сидорова по профнепригодности, переехал он на постоянное жительство на Кубань. Поселился в Краснодаре на хуторе Ленина. И когда настал черед опять проходить медицинское освидетельствование, явился теперь уже в 4-е бюро медико-социальной экспертизы Карасунского округа Краснодара. Здесь ситуация и вовсе приняла трагикомический оборот. Как оказалось, профессиональная болезнь дальневосточного летчика обнаружила за непродолжительный срок уникальные, неведомые даже передовой мировой медицине свойства! Устыдилась подлая тугоухость тому, что бесцеремонно поселилась навсегда без приглашения в организме уважаемого человека, который ничего никому плохого не сделал, – и надумала, усовестившись, сама уменьшиться в размерах! Причем аж на целых 10 процентов. Александр Сидоров по выходе на пенсию не делал никаких операций, чтобы попытаться избавиться от неизлечимой тугоухости, не ездил за границу на приемы к прославленным медицинским светилам – но его чудодейственное самоисцеление тем не менее было конкретно зафиксировано медико-социальной экспертизой Карасунского округа. Такое вот диво дивное произошло с летчиком: серьезная болезнь стала проходить сама по себе…
Однако Александр Сидоров в радужную сказку не поверил. Лучше чувствовать он себя почему-то не стал. Потому обратился в краевое бюро медико-социальной экспертизы, расположенное в Краснодаре по улице Чапаева. Прошел опять целую кучу всяческих медкомиссий. Но против чуда не попрешь! Хоть верь в него, хоть не верь: краевая инстанция факт его существования тоже подтвердила. Так что по всему выходило, что радоваться надо Александру Сидорову! Есть элементарная совесть у его болезни: сама ежегодно сдает свои позиции, отступает и отступает прямо на глазах.
Надо ли говорить, что головное федеральное бюро медико-социальной экспертизы полностью поддержало решение своего регионального кубанского подразделения? И рьяно встало на защиту своего родного детища. Москва четко дала понять строптивому летчику, когда он туда обратился, что ничуть не сомневается в доблестной работе своих доблестных провинциальных подразделений. Но что интересно – когда дело дошло в результате до суда, эти самые доблестные кубанские медкомиссии, обнаружившие факт чудодейственного исцеления летчика, свои акты-заключения припрятали куда подальше.
– До суда попытался было взять у них все их заключения, но мне было отказано в их получении. Под тем предлогом, что внутренние документы никому на руки не выдаются, – удивляется Александр Анатольевич. – В результате первые судебные споры толку не дали, поскольку кубанские медики так и не предоставили для заседаний запрашиваемые мною документы…
Советский районный суд Краснодара, которому выпало рассматривать дело Александра Сидорова, назначил в результате судебную медико-социальную экспертизу на базе Центра медицинского права. Тут-то и произошло первичное разоблачение чуда, обнаруженного прежде федеральным государственным учреждением "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Краснодарскому краю". Центр медицинского права выдал свое независимое заключение, согласно которому дальневосточному летчику следует установить 100-процентную утрату трудоспособности по профессии "второй пилот". Руководитель центра Алексей Панов официально заявил: "Эксперты МСЭ по краю сочли, что при потере трудоспособности на 30 процентов Александр может трудиться, "за исключением деятельности пилота на высоте, в условиях повышенного шума". Однако, согласно Федеральному закону № 125 "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", за основу берется та профессиональная деятельность, при которой произошло профзаболевание. Сидоров был вторым пилотом, а конкретно по этой специальности работать не может".
Советский районный суд согласился с разумными доводами Центра медицинского права. В самом деле, по своей прямой специальности человек категорически не может работать в силу значительной потери слуха! Именно за профнепригодность по основной профессии дают пенсию. А то, кем способен устроиться Сидоров на земле – охранником ли, дворником или даже ассенизатором, – уже не суть важно! В конце концов, это его личное дело – работать ли ему вообще по выходе на пенсию.
Но не тут-то было! Не успел суд первой инстанции обязать ответчика – ГБ МСЭ по Краснодарскому краю – установить Александру Сидорову 100 процентов утраты трудоспособности по профессии "второй пилот", как разгневанное его решением главное бюро медико-социальной экспертизы тут же обжаловало его в Краснодарском краевом суде. И коллегия судей решение райсуда отменила. На том основании, что степень утраты профессиональной трудоспособности должны определять все те же бюро МСЭ, а не организации типа Центра медицинского права.
Дальше – больше! Как стало известно Александру Сидорову, главный эксперт ГБ МСЭ по краю Юрий Захарченко даже написал письмо по данному поводу председателю Краснодарского краевого суда Александру Чернову, в котором выразил опасение, что такая практика, когда суды назначают экспертов, не относящихся к учреждениям МСЭ, неизбежно приведет к массовым искам пострадавших…
Да кто бы сомневался, что монополист ни за что не захочет терять свою абсолютную монополию и разделять свою власть с другими организациями аналогичного профиля?! До тех пор, пока МСЭ будет безраздельно править и властвовать на поприще установления профессиональной непригодности россиян, никто ей не указ! Можно и дальше будет действовать по принципу "МСЭ всегда права! А кто не согласен – их проблемы"... Да и действительно: дашь независимым экспертам голос – такие, как Сидоров, тут же кинутся к ним за защитой попранных собственных прав.
Тем более что по иронии судьбы и омский Центр независимой судебной экспертизы, куда в ходе судебных распрей также обращался Александр Сидоров, полностью поддержал выводы кубанского Центра медицинского права: установил летчику после всестороннего обследования 100-процентную потерю профессиональной трудоспособности. Так что получилось, как в том известном мультике! Сразу две независимые от "планов, галочек, служебных показателей" солидные врачебные организации выступили единым фронтом в защиту обиженного государственными чиновниками летчика. И только МСЭ упрямо стояла на своем.
В итоге на данный момент Александру Сидорову предстоит очередной виток судебной тяжбы. Долгой, нудной, бесконечной. С неизвестным финалом.
Кто лучше знает законы?
Я не поленилась досконально изучить действующее законодательство по части профзаболеваний россиян, прежде чем обратиться за соответствующими разъяснениями по вопросу Александра Сидорова в краевое бюро медико-социальной экспертизы. И была немало поражена тем, что нашла в наших законах! Оказывается, уважаемое федеральное бюро МСЭ со своими славными региональными "сыночками" – филиалами само… откровенно нарушает закон, отказываясь признавать заключения независимых медицинских экспертных организаций! К примеру, в том же Федеральном законе № 73 от 31 мая 2001 года "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" четко сказано, что в соответствии с нормами действующего процессуального законодательства "судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, технического искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами. При этом на судебно-экспертную деятельность лиц, не являющихся государственными судебными экспертами, распространяется действие всех соответствующих статей федерального законодательства".
Так что же получается: этого закона не знают ни краевое бюро МСЭ, ни коллегия краевых судей, отменившая решение суда первичной инстанции как раз под тем предлогом, что степень профнепригодности по закону имеют право определять исключительно государственные эксперты МСЭ?! Как говорится – без комментариев…
Как не надо быть профессиональным юристом и для того, чтобы знать такую прописную истину: государственные эксперты однозначно не имеют права оказывать морально-психологическое давление на судебные органы, дабы склонить их на свою сторону! В этом смысле посылать "разъяснительные письма" судьям с ценными советами-наставлениями, как им лучше действовать в той или иной ситуации, – явно незаконно со стороны представителей МСЭ!
Есть и третий юридический урок-"ликбез", который неплохо было бы усвоить государственным медико-социальным экспертам: огульно-бездоказательно обвинять своих конкурентов-противников, то есть независимых медицинских экспертов, в коррупционности и предвзятости чревато заведением уголовного дела. Потому не стоит игнорировать их заключения под предлогом, что "за деньги можно какой угодно диагноз написать!".
Взятки у нас на Руси, как известно, нередко дают и представителям государственных структур: разве мало таковых примеров на той же Кубани? Но нередко людей с профзаболеваниями, прошедших независимую экспертизу, в МСЭ откровенно игнорируют с их заключениями: документы независимых врачей не принимают всерьез и поныне, вопреки все тому же 73-му действующему федеральному закону…
Такая вот печальная картина складывается. Но лично для меня кульминационным трагикомическим моментом при подготовке данной публикации стало обращение в краевое медико-социальное бюро. Где меня сначала "футболили" по телефону от одного сотрудника к другому, ничего не объясняя по существу вопроса. А затем и вовсе сказали, что сейчас всем не до меня: "Уполномоченные общаться с прессой сотрудники на данный момент заняты, вам перезвонят". Через несколько минут и вправду перезвонили. Пообщаться с прессой организация доверила своему юристу. Чему я поначалу несказанно обрадовалась: будет возможность поговорить друг с другом на строго юридическом языке! Тем паче что я – обозреватель по вопросам права…
Но рано я обрадовалась! Дама на другом конце провода сухо отрезала: никаких комментариев по поводу Александра Сидорова я не получу, поскольку его дело на данный момент находится на рассмотрении в суде. На что я попросила тогда абстрагироваться от конкретного летчика и объяснить в целом саму позицию организации по отношению к людям с таким заболеванием, как у него. Как можно иметь годность к полетам на 70 процентов, а на 30 процентов быть негодным?! Это все равно что быть беременной на 30 процентов... Не может же летчик, пролетев 70 процентов пути, дальше отказаться управлять самолетом на основании своей 30-процентной непригодности?!
И почему, кстати говоря, наше краевое бюро медико-социальной экспертизы в упор игнорирует заключение омской независимой экспертизы, настаивающей на 100-процентной профнепригодности Александра Сидорова? Омская организация имеет все разрешительные документы от государства на свою деятельность, потому ее выводы имеют по закону юридическую силу.
Я не получила ни одного ответа на свои вопросы.
Какой финал будет у этой истории – предсказать невозможно. Но очень хочется верить, что наше кубанское судопроизводство при вынесении окончательного приговора по делу Александра Сидорова станет руководствоваться действующим законодательством и принципами элементарной социальной справедливости. А не нравоучительными письмами представителей МСЭ, отношение которых к получившим профессиональные заболевания людям по здравой логике очень трудно понять и принять.
