Сегодня в России сложилась парадоксальная ситуация: если преступника уличили в воровстве топлива из трубопровода, он запросто может выйти на свободу прямо из зала суда. Большинство таких нефтеворов отделываются легким испугом, несмотря на то, что обворовывают государство на десятки миллионов рублей. Из пары сотен возбуждаемых ежегодно уголовных дел единицы доходят до суда, не развалившись по дороге. А в тех, что все-таки дошли, лишь малая часть фигурантов получает реальные сроки. В целом шансы у топливного вора загреметь за решетку составляют порядка 5%. В особенностях «нефтяного криминала» разбирался наш корреспондент.
Контрафактные миллиарды
Статистика говорит о том, что в прошлом году в стране было обнаружено криминальных врезок меньше, чем в 2019. Казалось бы, динамика положительная. Только вот ущерб от деятельности воров остался на прежнем уровне – порядка 600 млн рублей в год (данные «Интерфакса»). За три года преступники навредили государству на 2 млрд рублей.
Общий же объем рынка контрафактного топлива в России Институт развития технологий ТЭК оценивает более чем в $6 млрд ежегодно. Это сравнимо с оборотами от торговли оружием, наркотиками и проституцией. Однако больше удивляют не масштабы топливных преступлений, а безнаказанность за их совершение. Участники этого криминального бизнеса в большинстве случаев выходят на свободу, даже если их удалось поймать за руку. Судите сами: всего в России за три года совершено около 600 криминальных врезок в магистральные трубопроводы. Каждая такая врезка – результат работы целой группы людей. А реальные сроки получили лишь считанные единицы. Остальные преступники отделались условным наказанием, штрафами, или их попросту не поймали.
Кто главный?
Сейчас в Гулькевичском районе рассматривается одно из дел, которые удалось довести до суда. В 2018 году преступная группа сливала нефть из нефтепровода Малгобек-Тихорецк. Ангар, куда шло черное золото, располагался в двух километрах от врезки. По шлангу высокого давления, проложенному под землей, жидкость попадала в цистерну, а затем вывозилась в неизвестном направлении.
Было похищено порядка 550 тонн нефти на сумму свыше 15 млн рублей. Правоохранителям удалось «повязать» двух сторожей, контролировавших наполнение цистерны, водителя и двух координаторов. Сейчас всех их обвиняют по ст. 158 п. «б» ч. 4 УК РФ («Кража, совершенная организованной группой в особо крупном размере»), максимальный срок заключения – до 10 лет. Однако следствие так и не смогло установить исполнителей и организаторов криминальной врезки. Самый главный в выявленной цепочке фигурант – на деле посредник – от дачи показаний отказался.
Интересный факт: «зарплата», которую получали сторожа и водитель, сопоставима со средней заработной платой по региону.
Чем бы ни закончился судебный процесс в Гулькевичах, ясно, что организаторы остались в тени и, вполне вероятно, уже «заказали» новые врезки.
Одному не справиться
То, что этот бизнес – результат работы организованных преступных группировок, доказательств не требует. Для изготовления врезки требуются большие деньги: на комплектующие, установку горизонтально направленного бурения, многокилометровые шланги высокого давления для прокладки отводов. Надо нанять исполнителей, арендовать или купить наливной автотранспорт, нефтебазу, ангары или другие точки накопления и хранения похищенного.
Конечные исполнители, как правило, мелкие сошки. Но именно они берут на себя всю ответственность за преступление в случае задержания. Естественно – за деньги и обещание быстрого освобождения. Даже получив срок, они нередко вскоре выходят на свободу по УДО. А реальные воротилы остаются неприкасаемыми.
Рука руку моет
Парадоксально, но такая ситуация выгодна и… правоохранителям. Следователю проще не раскручивать всю криминальную цепочку, а свалить вину на одного фигуранта и закрыть дело. А остальных сообщников признать «неустановленными лицами».
Кроме того, практически за каждой криминальной врезкой стоят заинтересованные в этом сотрудники при погонах или высокой должности. К примеру, в суде Нижнего Новгорода стали слушать дело полковника полиции. Начальник 4-го отдела УЭБиПК Нижегородского ГУ МВД был арестован сотрудниками ФСБ с поличным. Его обвиняют во взяточничестве и в том, что он прикрывал ОПГ, воровавшую нефтепродукты из трубопровода на сумму свыше 20 млн рублей ежемесячно!
Срок за сроком – и все условно!
По данным Генпрокуратуры РФ, из десяти дел об убийствах, изнасилованиях, разбое девять доводятся до суда и по ним выносятся обвинительные приговоры. А вот с коррупцией дело обстоит гораздо хуже. Из почти 200 тысяч коррупционных преступлений только 5% дошли до суда. Примерно такой же процент участников криминальных врезок получают реальные сроки.
А те, кому дали условное наказание, воруют снова! Пару лет назад в Тюменской области некий гражданин Антонов вышел из зала суда с «условкой», а через полтора года опять оказался на скамье подсудимых по аналогичному обвинению. И опять получил условный срок! В то, что после этого он откажется от преступной деятельности, верится с трудом.
Чему же тогда удивляться, что при таких подходах воровство топлива из трубопроводов стало в стране обыденным явлением?!
Неудобные дела
Доказать организованный характер хищения нефтепродуктов, при всей очевидности этого факта, в суде оказывается непросто. Фемида требует неопровержимых доказательств участия в деле именно ОПГ. Проще инкриминировать фигурантам ст. 158 УК РФ – «Кража». В лучшем случае – доказать, что она носит групповой характер с крупным или особо крупным ущербом.
Такая ситуация связана с высокой нагрузкой на следователей, «текучкой» в следственных подразделениях и слабым оперативным сопровождением. Немалую неразбериху вносит и ситуация с ведомственной подследственностью. СК РФ и МВД зачастую просто «футболят» дела друг другу. Ведь преступления по ч. 2-5 ст. 215.3 УК РФ («Повреждение трубопровода») отнесены к компетенции Следственного комитета РФ. А если то же деяние квалифицируется по ст. 30 и ст. 158 УК РФ («Покушение на хищение»), то им должно заниматься МВД. Вот и кочуют дела из одного ведомства в другое, а реальным их раскрытием никто не занимается. Суды за равнозначные нарушения закона могут дать реальный срок, а могут и отпустить.
В результате вырисовывается тревожная картина. В стране годами воруется стратегическое сырье, создается угроза техногенных катастроф, на украденной нефти жирует и укрепляется криминал, а государству, кажется, и дела до этого нет. Где законы, ужесточающие ответственность за криминальные врезки? Где принципиальная позиция судов, чтобы каждый, кто попадется «на трубе», получал сполна? Где работа полиции – не для цифр в отчетах, а реальные раскрытия ОПГ, включая главарей и коррумпированных работников госорганов? Где контроль за полицейскими, которые срастаются с криминалом и сами становятся «нефтяными баронами»?
Очевидно, что проблему надо решать на государственном уровне: системно, принципиально и как можно скорее.
О том, к чему приводит игнорирование таких проблем, на Юге России помнят особенно хорошо: именно здесь произошла Кущевская трагедия. Все понимают, что вконец озверевшие бандиты стали такими не сразу. Их взрастило безразличие, попустительство и личная заинтересованность работников тех самых госструктур, что обязаны были с ними бороться. Будем ждать новой Кущевки уже в масштабах России?
