Вадим Моисеевич прожил долгую, очень непростую жизнь, где были и настоящие гонения, и травля его за знаменитую книгу «Дивертисмент», книгу удивительную и прекрасную. В советское время критик посмел высказать собственное мнение о всемогущем балетмейстере (в то время этаком Брежневе в балете) и похвалить не «наше всё», а Баланчина, Бежара, Лиан Дайде… Тогда же попасть в опалу – это значило стать изгоем и, как сам критик мне рассказывал, почти три года жить на зарплату жены, так как запрет был на все, на работу, на публикации. Именно его верной спутнице жизни Асе Львовне, еще одному красивому, светлому человеку, которая разделяла с ним все радости и тяготы жизни, и была посвящена книга.
Вадима Моисеевича я знал более тридцати лет; когда прилетал в Москву, обязательно звонил ему и приходил в гости в маленькую квартиру на Арбате. Его умение слушать и очень живо, притом искренне, интересоваться моими делами всегда поражало. Гаевский не раз давал советы и даже рекомендации, и я всегда прислушивался к нему. И лишь через лет двадцать знакомства сказал: «Александр, у вас правильный вкус», и для меня эти слова были очень ценны. А в последнем нашем разговоре по телефону он опять же, хотя ему было уже очень нелегко разговаривать, интересовался моими делами, понимая, что я тоже порой пишу вещи нелицеприятные и что это, естественно, воспринимается людьми более чем болезненно. В том разговоре Вадим Моисеевич мне вдруг сказал: «Пожалуйста, будьте осмотрительны в этой жизни». Тогда что-то во мне екнуло, и я понял, что больше его никогда не услышу.
Мудрый, порядочный и легкий человек, Гаевский своим студентам, а он с 1993 года занимал должность заведующего кафедрой театроведения РГГУ, не ставил плохих отметок, так как считал, что они влияют на стипендию.
Его возраст, его статус не чувствовался в общении никогда, и более чудного собеседника себе трудно было представить. И я счастлив, что в моей жизни был человек, которому я всегда мог позвонить, спросить совета или просто обсудить какое-либо событие. Обычно звонил я, но иногда это делал и сам Вадим Моисеевич, когда, например, надо было кому-то помочь (случалось и такое) или когда на Кубань обрушился не просто ливень, а стихийное бедствие. Тогда Вадим Гаевский спросил взволнованным голосом: «Александр, вы там живы и у вас все нормально?»
А знакомство с критиком Гаевским случилось очень интересным образом более тридцати пяти лет назад. Я перебирал журналы и газеты и вдруг наткнулся, кажется, в «Огоньке» на разгромную статью какого-то «Дивертисмента» какого-то Гаевского. Помню, что статейка была никакая, а вот выдержки из книги о Дягилеве и Нижинском тогда юношу сразили. Поразили слог и форма подачи. В то время я жил в Тбилиси и бегом понёсся в республиканскую библиотеку, где был чуть ли не один экземпляр «Дивертисмента». С трудом мне его выдали на руки и исключительно в читальном зале. Через своих грузинских литературных друзей вышел на опального критика и сразу вылил на него поток восторга. Кстати, этот восторг по поводу его книги с годами нисколько не уменьшился. «Дивертисмент» среди всей балетной литературы стоит особняком и очень высоко. Для меня и Вадим Моисеевич стоит так же высоко, и именно благодаря ему я иду своей дорогой, нравится это кому-то или нет. А предостережение быть осмотрительным – очень нужное, но когда дело касается принципа и основополагающей истины, то здесь эта мудрость у меня не работает. Думаю, впрочем, она тоже отходила на второй план и у самого Гаевского. Его прекрасные, виртуозные, изящные и очень глубокие статьи и интервью теперь станут историей, по которой можно будет изучать театр прошлого столетия и начала нынешнего, хотя он как критик и историк театра уже при жизни был легендой. Однако при встрече с ним, еще раз повторюсь, ты никогда не ощущал ни его статуса, ни его возраста.
У Эдварда Грига есть фраза: «Великое искусство – уметь быть старым. Ещё большее искусство – уметь быть молодым…», и этим искусством критик владел в полной мере, им пронизано все его творчество и вся его жизнь. В чем же секрет таких людей? Наверное, в зорком и, я бы сказал, огромном сердце.
