На Кубани впервые в нашей стране поставили пьесу Чарлза ден Текса и Петера де Баана «Полное счастье»

Для работы над новым спектаклем в малом зале Одного театра собрались творческие силы из разных учреждений Краснодара

На Кубани впервые в нашей стране поставили пьесу Чарлза ден Текса и Петера де Баана «Полное счастье»
Фото автора

Из театра драмы — режиссер Радион Букаев, художник Сева Громовиков, мастер по звуку Антон Маров, а также актриса Анна Еркова; из Одного театра — артисты Виталий Борисов и Алла Мосолова; за пластику отвечали Ксения Бурмистрова (участница танцевальной компании «Воздух») и Алексей Мосолов (Один театр / театр драмы). Cо многими из этой команды Букаев уже работал в драмтеатре: вместе с художником они создавали визионерский мир «Алисы в стране чудес»; Анна Еркова открылась как сильная актриса в спектакле по мотивам Чехова «#он_она_собачк@». 
Первое, что оценит зритель, войдя в зал… Хотя постановка начинается чуть раньше, с обращения к зрителям учтивых и стильных «слуг» в черном: они расскажут немного о спектакле, а затем будут появляться для смены декораций и объявления антракта. Уже здесь аудитория как будто вступает на территорию высшего света. 
Для визуального решения спектакля по голландской пьесе Сева Громовиков выбирает мотивы голландского искусства. Войдя в зал, оказываешься словно в музее; на полу — «Сад радостей земных» Босха; экраны-колонны, как будто покрытые битыми зеркалами; «музейное» точечное освещение и мягкий свет на контрасте с глубокой, завораживающей тьмой — как на картинах Рембрандта. И посередине — отгороженный музейными столбиками стол, за которым будет происходить долгий ужин. Не совсем тайная вечеря, но все же. 
На сцене — три персонажа; три взаимосвязанные судьбы; три процветающих человека, которые добились уже многого, но продолжающих добиваться. Том, предприниматель (Виталий Борисов): изысканный костюм, аккуратная эспаньолка, безупречно мягкий и глубокий голос. Элен, жена Тома, адвокат (Анна Еркова): комбинезон сложного кроя, утонченные манеры. Мара, подруга Элен, банкир (Алла Мосолова): белый корсет, безупречная фигура, непокорные кудри и чуть вызывающие интонации. 
Они и одеты в белое, и едят из бело-снежной посуды, и вино их прозрачно как слеза — все высшей пробы. Они корректны и предупредительны; всякие жанровые ожидания разбиваются о ледяное спокойствие их интонаций. Артисты, по большому счету, не играют ни любовный треугольник, ни семейную драму, ни историю об ушлых банкирах — хотя все эти жанровые потенции в пьесе есть. 
Довольно рискованный шаг — отказаться от привычных жанровых схем, не пойти путем ни мелодрамы, ни драмы, ни комедии. Однако, обесцвечивая внешнее действие, Букаев переносит смысловые акценты на подтекст ситуации: визуальный и пластический. 
Подтекст выплескивается из-за внешней картинки и довлеет над ней. Лежащая под ногами персонажей картина Босха, с его плоскими белотелыми людьми, недвусмысленно намекает нам, что земные наслаждения, как бы они ни были изысканны, не вечны. «Не в Средневековье же живем?» — иронически говорит Мара, но развитие сюжета во многом опровергнет ее слова. 
С самого начала спектакля особая роль принадлежит пластике: как только герой приближается к моменту искренности, как только его касаются эмоции, его внезапно начинает корежить: подламываются ноги, дергаются руки, запрокидывается голова. Словно теряется опора, словно этот безупречный человеческий фасад — только видимость, а за ним — не просто тьма, но нечто нечеловеческое. Драматическая постановка очень удачно включает в себя приемы современной хореографии; движение — единственная искренность, которая доступна этим персонажам. 
Во втором акте палитра контемпа станет еще шире. Гимнастика для беременных, фитнес-соревнование супругов, финальная драка-танец продемонстрируют механизмы принуждения и послушания в современном обществе. 
Второй акт вообще динамичнее внешне. Действие даже будет перемещаться — в буфет Одного театра и обратно на малую сцену. Но принципиально меняется лишь героиня Аллы Мосоловой, Мара (что отражено в смене цветов костюма: от белого — к алому). Эта героиня становится искреннее и ярче; у нее прорезаются человеческие чувства и желания, она пытается идти против предписанных и придуманных правил. Но тщетно; супруги Том и Элен, несмотря на сотрясающие семью события, так же выхолощенно-белоснежны, так же безупречны и работают по тем же схемам насилия и подчинения. Полная красота, полное счастье. 
И одна из последних сцен, когда Том и Элен со сладкими улыбками склоняются во тьме над ярко освещенной колыбелью, выглядит жутковатой пародией на портреты святого семейства, — в окружении разбитых зеркал. 

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №13 от 21 марта 2018

Заголовок в газете: Музей разбитых зеркал

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру