«Степ ко всему способной»
Путь Мокия Семеновича начинался и завершился косой Тузла на Таманском полуострове. Для запорожских казаков, командировавших есаула «в разведку», эти земли не были совсем уж неизведанными. Люди подвижные, Азов они пересекали с легкостью. Охота, рыбалка были для служивых естественным промыслом. О богатствах кубанских земель казаки догадывались, на лакомый кусочек засматривались, требовалось теперь документальное подтверждение.
Первопроходцем выбрали, видимо, того, кому доверяли, а не того, кто ученостью своей вызывал уважение. История сохранила курьезный и малоприглядный факт: Мокий Гулик был абсолютно безграмотен и до конца жизни не научился писать! Он даже подпись ставил в виде заученной закорючки. Это не помешало уже бывалому служаке сделать успешную карьеру при казачестве. Служба его началась с 1755 года, и к тому времени, как пришлось отправиться «в разведку» (1792 год), Мокий был явно преклонных годов, сметливым и, не исключено, хозяйственным человеком. Хотя своей семьей так до конца дней и не обзавелся.
Как упоминает путешествие Гулика с командой казаков-разведчиков, которым поручено было тщательно обследовать характер местности и оценить достоинства угодий, кубанский казачий политик и историк Федор Андреевич Щербина, «описывать казакам было нечего», имея в виду малочисленные заброшенные селения и крепости.
«С большей обстоятельностью сообщены были казаками сведения об естественных особенностях края, поименованы все встречавшиеся по пути реки, лиманы, озера, ерики и даже балки, определены или занимаемые ими площади, или расстояния от них и до противоположных границ края; охарактеризованы почвы; тщательно всюду отмечены следы древесной растительности и качества воды. Не упущены из виду такие данные, как замечания о местах выхода нефти. Места для поселений признаны были вообще очень удобными. По всему Таманскому полуострову вверх по Кубани и от него до нынешнего Екатеринодара и выше сделана одна и та же заметка: «степ ко всему способной». Даже камыши и плавни имели свои выгоды, так как изобиловали птицей, зверем и рыбою».
(Ф. А. Щербина. «История Кубанского казачьего войска», 1913 г.)
Не описать словами
Восторг Гулика плохо передавали те статистические сводки, которые он должен был предоставить. Данные все же представляют интерес. Документ оформлен в виде таблицы из пяти вертикальных граф. В первой, самой широкой, идет перечисление объектов: от городищ и укреплений до озер, рек и даже камышей. Далее следуют их площадь, качество воды, описание растительности и примерная хозяйственная ценность.
Негусто, но навигатором для первопоселенцев вполне могло послужить. В описании 198 верст, охваченных казаком Мокием, справочной информации на первое время хватило. Его «Ведомость о положении Тамани и Кубанской земли» в любом случае стала первым документальным свидетельством, фиксирующим богатства нашего края.
Вернувшись, Гулик констатировал: «Земля... так способна, что для поселения, хлебопашества, скотоводства, сенокосов, рыбных ловлей и к прочему лучшей быть не можно, да и лесов по-над Кубанью много, и воды добрые». Гулик рекомендовал «как можно скорее испросить повеление на переселение». Стоит ли говорить, что сам Мокий Семенович не преминул отправиться вместе с переселенцами на Кубань и обосноваться на землях невиданной красоты и изобилия?..
Геополитика той эпохи была на стороне казаков. На земли правобережья Кубани никто особо не претендовал. Жалованная грамота была подписана Екатериной II
30 июня 1792 года, а Мокий Гулик был на Кубани весной того же года. Значит, в том, что императрица даровала кубанские земли казакам, есть заслуга экспедиции Гулика? Больше да, чем нет, если рассматривать дело с позиции казаков. Они укрепились в своих желаниях. Которые полностью совпали с имперскими амбициями России-матушки. В итоге каждый получил свое: запорожские казаки — изобильные вольные земли, государство Российское — укрепленные проверенными и преданными войсками границы и прибавку к площади на карте. Все довольны, всем шампанского!
По стопам есаула
Собственно, далее переселенцам предстояло уже идти проторенной дорогой. Не совсем, конечно, изученной, в современном понимании — даже неведомой. Но тогда имеющихся представлений было достаточно, чтобы устремиться к ним.
Даже по меркам бурного XVIII века в среде сурового казачества Мокий Гулик был отважным героем. До него в эти земли никто не решался сунуть носа. Заболоченные, с непроходимыми камышовыми зарослями степи, бездорожье, прорезанное своенравными реками, приправленное опасностью набегов лихих горцев, — малособлазнительное меню для «увеселительной» прогулки.
Заслуги смельчака были вознаграждены. 25 декабря 1788 г. войсковой полковник М. С. Гулик получил армейский чин секунд-майора. Более двух месяцев М. С. Гулик состоял комендантом Березанской крепости, и только в январе 1789 г. его сменили. Интересно отметить, что в этот период М. Гулик сумел побывать и на штурме Очакова 12 декабря 1788 г. За храбрость, проявленную при взятии Березани и штурме Очакова, ему пожаловали орден св. Владимира 4-й степени. Позднее в Черномории (так в те годы назывался Краснодарский край) назначен войсковым судьей. После смерти предводителя переселенцев атамана Захария Чепеги стал одним из четырех претендентов на пост. И даже фактически выполнял функции атамана во время длительных командировок в Петербург Котляревского, которого Павел I
все-таки выбрал атаманом. Вероятно, за явное преимущество перед безграмотным Гуликом: тот был писарем при войске.
В списках первых переселенцев на Кубань М. С. Гулик значился казаком Дядьковского куреня, позже слитого с Кореновским. За годы работы «в верхах» успел разжиться вполне солидным имуществом. Ему отвели 8 верст земли на р. Челбасы под хутор и водяную мельницу. Также указом войскового правительства в вечное и потомственное владение Мокия Семеновича были отданы дом и сад, заведенные им близ Копыльского кордона, на земле, отведенной под слободу Джерелиевского куреня. Ну и работа в столице края обязывала обзавестись собственным домом в Екатеринодаре.
Все, что нажито, унаследовать после кончины Гулика в 1807 году было некому. Беззаветная служба не оставила времени и сил на личное обустройство жизни. Вся собственность пошла на благотворительность. Мокий Гулик завещал отдать свое добро в пользу строительства кладбищенской церкви, монастырей, помощи вдовам и сиротам.
Не знавший букв казак вынес в течение жизни важный урок: учение — всему голова. Самое большое пожертвование им сделано было на строительство школ. Завещанная Гуликом на нужды просвещения тысяча рублей стала рекордным благотворительным взносом за всю историю Черномории.
Краткая биография
Точная дата рождения неизвестна, как и место. Есть вероятность, что родился Мокий Семенович (по одной из версий — Назаренко) в небольшом поместье Екатеринославского (Днепропетровск) уезда в семье малороссийского старшины. Скорее всего, родился он в 1732 или 33 году, хотя сохранились исторические свидетельства, что в прошении об уходе на заслуженный отдых ушлый казак пытался накинуть себе годков 5-6.
На службу в Запорожское войско Гулик поступил рядовым казаком в 1755 г. Участвовал в Русско-турецкой войне 1768-1774 гг., в Очаковском и Аджибейском походах, в сражении под деревней Шумы, в составе команды графа Мусина-Пушкина, получил ранение пикой в левую ногу. Принимал участие М.С. Гулик и в знаменитом штурме Перекопа.
Следующая Русско-турецкая война 1787-1791 годов тоже состоялась при участии бывалого вояки. Тут он преуспел в карьерном росте. Менее чем через месяц после начала действий получил чин войскового есаула. Через год произведен в капитаны и совсем скоро назначен полковником. Завершил войну после эпохального взятия Измаила Мокий Гулик уже премьер-майором.
